Сречко Джукич

21 июня в Сербии пройдут выборы в парламент, которые долго откладывались из-за эпидемической ситуации. За депутатские места поборются более 40 партий и движений, объединившиеся в 21 партийный список. При этом часть оппозиционных сил намерена бойкотировать голосование, считая их недостаточно демократичными. Что не устраивает их в этой избирательной кампании и чего ожидают в Сербии от ее результатов, корреспонденту «Евразия.Эксперт» пояснил посол Сербии в Беларуси в 2004-2011 гг. Сречко Джукич.

– Парламентские выборы в Сербии состоятся 21 июня. Каковы ваши ожидания от них? Кто пойдет на выборы, и чьи шансы на победу вы оцениваете выше всего?

– Никаких особых ожиданий у меня нет. Всем прекрасно известно, что все в мире можно измерить – это касается и экономического развития, и показателя ВВП и так далее. Также это относится и к демократическим стандартам. Многие показатели определяют уровень демократии в конкретной стране. Республику Сербия, к сожалению, в этом году уже сложно назвать демократической страной. Те показатели демократии, которых мы достигли в 2000-2012 гг., в течение последних лет утеряны. Сегодня мы спустились на самый низкий уровень – на уровень гибридной демократии.

Мои ожидания связаны с тем, чтобы в стране восстановилась демократия на том высоком уровне, который соответствовал бы другим европейским странам, являющимся членами Евросоюза. Эти демократические стандарты проявляются во взаимоотношениях правительства и оппозиции. Они учитывают, естественно, свободу СМИ, свободу выражения собственного мнения и так далее. Все это мы в Сербии на сегодняшний день наблюдать не можем, поэтому мои ожидания от этих выборов – практически никакие.

Я ожидаю новые демократические выборы, которые состоятся в следующем году, если не сказать еще дальше. Сюда входят и досрочные президентские, и досрочные парламентские выборы. Вообще, когда речь идет о шансах на победу на этих выборах, можно сказать, что власть победит в том или ином случае. Режим под руководством президента Александра Вучича победит без каких-либо сомнений. Многие показатели это подтверждают. Он контролирует все, что происходит в стране, он контролирует СМИ: что можно говорить, а что – нет по главным телеканалам. Оппозиция в нашей стране не является частью общества. Это просто изгой.

В год выборов Вучич пошел на необычный шаг: он изменил Закон о выборах и сейчас ценз вхождения в парламент снижен с 5% до 3%. Так что власть просто боится того, что в парламент может попасть не только партия власти и ее союзник Социалистическая партия. Но в противном случае парламент фактически будет без оппозиции.

Это уникальный шанс, уникальный парламент в европейских масштабах. Ни в какой другой стране такого разделения общества, как в Сербии, нет. Мы можем сказать, что сербское общество очень глубоко разделено на власть и оппозицию, и при этом между ними нет диалога, нет контактов. Кто в этом виноват? Конечно, власть, которая несет ответственность за состояние всего общества и каждого человека. Какая власть, такая и оппозиция. Власть не разрешает оппозиции выходить на конструктивный уровень сотрудничества и участвовать в общественных процессах, так что власть успела даже разделить оппозицию на проправительственную и настоящую, которая хочет, чтобы в стране существовали нормальные демократические условия. Но эта оппозиция от участия в выборах отказывается.

– Сербская оппозиция настаивает на бойкоте парламентских выборов. Почему она так сильно противится их проведению?

– Настоящая сербская оппозиция – это та, которая не сотрудничает с властью. Она бойкотирует парламентские выборы. Она делает это потому, что не чувствует себя равноправным участником политической жизни в стране, и главным образом это выражается в том, что все СМИ находятся в руках Александра Вучича.

СМИ должны быть свободными, чтобы выражать волю всех сегментов общества, власти, и, конечно, оппозиции. У нас же власть может критиковать оппозицию и сказать про нее все, что хочет, но у оппозиции нет шансов ответить власти на эти обвинения, которые ежедневно распространяются по всем главным СМИ. Поэтому настоящая оппозиция считает, что не существует условий для транспарентных выборов, и она отказывается от такой неравной борьбы, отказывается быть игрушкой в руках власти. Оппозиция хочет стать существенным фактором в политической жизни страны, поэтому главные оппозиционные партии не участвуют в выборах и бойкотируют их.

– Бойкот выборов сербской оппозицией был встречен в штыки в Брюсселе. На неприемлемость подобной стратегии указал специальный представитель Евросоюза по Западным Балканам Мирослав Лайчак. Почему ЕС проявил солидарность с Вучичем в отношении проведения голосования?

– Брюссель не поддерживает бойкот этих парламентских выборов, которые организуют Александр Вучич и его партия. Почему? Тут нет ничего нового. Это не значит, что Евросоюз полностью солидарен с президентом Вучичем.

Если проследить внимательно линию Запада, в том числе Евросоюза, следует подчеркнуть два пункта. Запад и раньше не поддерживал позицию Сербии, когда сербская оппозиция бойкотировала выборы при Слободане Милошевиче. Тогда Запад настаивал на том, чтобы оппозиция участвовала в выборах, но тогда он не поддерживал Милошевича. Посмотрев внимательно, можно увидеть много упреков со стороны Евросоюза в адрес Вучича и его режима за контроль над СМИ и ограничение демократических свобод. Критика очень жесткая и идет она не только от Европарламента и депутатов, но и от Еврокомиссии. Они требуют освобождения медиа и возможности выступления в медиа всех желающих высказаться по определенным вопросам – то есть, чтобы выступали не только представители власти.

Тут мы не можем говорить о том, что Запад поддерживает только Вучича и настаивает на участии оппозиции в выборах. Во всех своих докладах относительно состояния демократических свобод в Сербии Евросоюз каждый год критикует власти страны. Уровень этой критики положения в медиа и демократических свобод в Сербии постоянно повышается. Каждый год из Брюсселя мы получаем все более отрицательную оценку.

– В преддверии выборов сербскую оппозиционную коалицию одна за другой покидают входящие в него партии. Лидер сербской оппозиционной Народной партии Вук Еремич полностью отгородился от своих коалиционных партнеров по «Союзу за Сербию» Бошко Обрадовича и Драгана Джиласа, признав, что их политика строится только на насилии. В чем вы видите причину?

– Этот «Союз» объединяет несколько политических движений и определенное число известных деятелей. Там такой принцип: партии, которые входят в него, действуют по тем направлениям, которые определяют единую точку зрения и выступают с единых позиций. В рамках союза они имеют полную самостоятельность продвигать свою политику и свое видение политической борьбы. Тут ничего странного в том, что партия Вука Еремича и лично Еремич не согласны с поведением Бошко Обрадовича и его движения «Двери», тем, как Обрадович считал и считает [нужным] вести борьбу за демократизацию Сербии. Это не разрушает «Союз за Сербию». Это просто несовпадение по методам политической борьбы. Но все равно эти партии остаются в рамках «Союза».

Да, «Союз» покинули некоторые локального уровня движения. И эти же партии будут участвовать в муниципальных выборах, но только в одном городе – Шабаце. То есть, они не будут участвовать в выборах республиканского уровня. Есть еще одна партия – «Здравая Сербия», которая тоже будет участвовать в муниципальных выборах в двух городах. Есть третья партия, «Союз свободных граждан», которая сразу же объявила, что будет участвовать в выборах. Если она попадет в парламент (а у нее рейтинг 3,2%) то она сразу объявит бойкот выборов. Так что, по сути дела, это не очень сильно наносит ущерб «Союзу за Сербию».

Что касается Бошко Обрадовича и его голодовки, он проводил ее перед парламентом Сербии 11 дней. Это вызвало в стране очень большой резонанс. К сожалению, власть на это никак не отреагировала. Но в нашей истории это не первая голодовка в парламенте. У истоков такой политической борьбы с голодовкой стоит лидер и создатель Прогрессивной партии Томислав Николич. В 2011 г. он проводил голодовку 7-8 дней. Его мотивом было, чтобы правительство пошло на внеочередные парламентские выборы. Его тогда в парламенте посещал президент Борис Тадич, и приглашал прекратить голодовку. В данном случае Брадовича никто не посещал и власть его голодовку игнорировала. Я думаю, что это интересный момент.

– С какими надеждами сербы пойдут на парламентские выборы?

– Когда наших граждан спрашивают, каковы их ожидания от парламентских, президентских, муниципальных выборов, они отвечают, что ждут лучшей жизни. Наверное, так и сегодня. Большинство людей, которые готовятся пойти на выборы, ожидают того же самого. Но, по последним данным, это только около 40% избирателей. То есть, практически 60% будут бойкотировать выборы.

Ожидания, конечно, разные, потому что ситуация очень сложная. Глобальный экономический кризис не может не отразиться на Сербии, и мы после выборов ожидаем преодоления экономического кризиса. Второй момент – пока мы не можем определиться, какая у нас эпидемиологическая обстановка ожидается во второй половине года и до конца года, вернется ли COVID-19 или нет. Существует много неизвестного, и поэтому нас ожидают в скором будущем настоящие выборы, после большого экономического кризиса, с которым мы сегодня сталкиваемся. Мы надеемся, что вторая волна вируса будет более слабой. На этих выборах главная надежда на то, чтобы эти кризисы обошли нас с наименьшими потрясениями.

2-3 декабря президент Беларуси Александр Лукашенко находится с официальным визитом в Сербии. Важной частью переговоров белорусского лидера с сербским руководством традиционно станут экономические вопросы: параллельно визиту пройдет двусторонний бизнес-форум. Как уточняет пресс-служба Лукашенко, центральными темами переговоров станут увеличение товарооборота, создание совместных производств и запуск взаимных инвестиционных проектов. Своими прогнозами по развитию отношений Белграда и Минска, а также перспективам расширения двусторонней торговли в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» поделился посол Сербии в Беларуси в 2004-2011 гг., публицист, доктор экономических наук Сречко Джукич.

– Как вы сегодня оцениваете белорусско-сербские отношения?

– У нас с белорусами всегда были очень хорошие дружеские отношения. Мы всегда понимали друг друга. Это естественно, потому что наши связи идут в глубь веков. Я бы сказал, что наши отношения из года в год становятся еще лучше и расширяются. Все это подчеркивает дружеский характер наших взаимоотношений.

Во-первых, Сербия и Белоруссия находятся в двух совсем разных геополитических пространствах. Сербия находится в центре Балкан, в окружении членов Евросоюза и НАТО. Сама Сербия стремится стать членом Евросоюза. Что касается Белоруссии, то она находится в совсем другом геополитическом пространстве. Белоруссия – член СНГ, член Евразийского экономического сообщества. Она также член ОДКБ и, в конце концов, Белоруссия строит с Россией Союзное государство.

У нас свое направление внешней политики, у Белоруссии – свое. В них нет противоречий. Есть понимание нашей позиции у Минска. Это оценка тех дружеских отношений, которые с каждым днем становятся лучше.

В ходе визита Александра Лукашенко в Белград в начале декабря стороны получат возможность обсудить весь комплекс взаимоотношений на двустороннем уровне: вопросы международного сотрудничества, региональные вопросы. Я убежден, что особое место займет в обсуждениях вопрос Косово и Метохии, потому что мы всегда у наших товарищей находили поддержку этого для нас все еще открытого и нерешенного вопроса.

– В каких отраслях белорусской экономики сегодня больше всего задействованы сербские предприниматели? В чем наблюдается прогресс?

– У нас с Белоруссией есть определенный экономический круг, по которому движутся вперед наши взаимоотношения с белорусскими предприятиями, компаниями. Это, прежде всего, касается сельского хозяйства, продажи наших семян белорусским предприятиям. Этим занимаются наши научные институты.

На белорусском рынке присутствует широкий спектр сербской продукции. Очень высок экспорт на белорусский рынок наших овощей и фруктов. Есть также определенная промышленная продукция, которая экспортируется на рынки Белоруссии. [В Сербии] Белоруссия известна уже как производитель грузовика, тракторов. В общем, это круг, который до сих пор мы достаточно широко разработали и который успешно функционирует.

Но есть новые сферы, которые сейчас развиваются – идет очень серьезная кооперация в военной области. В Белоруссии остались крупные военно-промышленные предприятия, а если и мы будем располагать подобными, то это даст очень хороший результат.

– А что насчет обратного направления? В каких отраслях экономики Сербии активен белорусский бизнес?

– В Сербии присутствуют белорусские грузовики, автобусы, троллейбусы, трамваи. Я думаю, что в Азербайджане тоже есть транспортные средства белорусского производства. То есть имеются также большие самосвалы, которые производит БелАЗ.

Насколько вам известно, Белоруссия – достаточно сильная промышленная страна. [Она] пыталась и пыталась наладить у нас производство своих тракторов, грузовиков и т.д., но [мы] не знаем, что получится. Для реализации таких проектов нужен не только ноу-хау, не только импорт частей из Белоруссии, но также определенный капитал. Его недостаточно у белорусов. И в то же время у нас нет такого капитала, который был бы заинтересован в том, чтобы вложить его в белорусские проекты.

– В 2009 г. было подписано межправительственное соглашение о свободной торговле. Прошло уже 10 лет. Как данное соглашение повлияло на торгово-экономические показатели двух стран, на двусторонний товарооборот?

– Это был очень важный толчок для увеличения товарооборота между нашими странами. Несколько лет до этого у нас товарооборот с Белоруссией был очень маленьким – всего $10-20 млн.

Но соглашением о свободной торговли мы убрали пошлину со множества товаров. Мы сняли и другие препятствия, после чего товарооборот увеличился в десятки раз.

Он достиг почти $200 млн. Это, конечно же, не предел. Надо делать так, чтобы этот уровень товарооборота еще больше увеличился, потому что это не крайние возможности нашей и белорусской экономик. Много делается в сфере контактов, но не всегда получается их реализовать, а также осуществить конкретные торговые сделки.

Хочу сказать, что Сербия имеет соглашения о свободной торговле и со многими другими странами. Но надо сказать, что с Белоруссией это всегда чуть сложнее, потому что она привыкла к тому типу соглашений о свободной торговле, которые действуют в рамках СНГ. А мы работали и заключили с белорусами соглашение о свободной торговле, которое действует в рамках Евросоюза – соглашение, в функции которого не может вмешиваться правительство.

Сейчас у нас уже совсем другой тип отношений. Что касается свободной торговли, то мы совсем недавно подписали в Москве соглашение о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом. У нас были соглашения о свободной торговле не только с Белоруссией и Россией, но также и с Казахстаном. А теперь, когда мы заключили соглашение с ЕАЭС, то мы уже имеем возможность выхода не только на рынки этих трех стран, но и на рынки Армении и Кыргызстана. С этими двумя странами у нас очень маленький товарооборот. Мы тут не ожидаем каких-то серьезных результатов.

– Какие вы видите возможности для взаимодействия Сербии и Беларуси?

– Между Сербией и Белоруссией всегда было очень хорошее взаимодействие и взаимопонимание. Вопреки тому, что у нас европейское направление внешней политики, в Белоруссии же – российское и евразийское, мы понимали друг друга не только в вопросах наших двусторонних отношений, но и на международной арене.

Мы всегда поддерживаем Белоруссию. Белоруссия нас тоже поддерживает по многим вопросам, и прежде всего, по вопросу Косово и Метохии. Так что, ничего не изменится и все останется как прежде. Это фундамент наших отношений. Правительства могут меняться и меняются, но эти отношения – взаимопонимание, которое существует между нашими народами – останутся фундаментом наших дальнейших взаимодействий.

25 октября Евразийский союз и Сербия подписали соглашение о создании Зоны свободной торговли. За 2-3 года Белград рассчитывает довести до $1,5 млрд товарооборот со странами Союза, среди которых особое значение беспошлинная торговля будет иметь для Армении и Кыргызстана, прежде не имевших с балканской республикой двусторонних соглашений такого рода. Вместе с тем, в Евросоюзе событие политизировали, подвергнув критике сближение Сербии с восточными партнерами. Об экономическом и политическом измерениях соглашения Сербии и ЕАЭС в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» размышляет Срецко Джукич, посол Сербии в Беларуси в 2004-2011 гг.

– Соглашение о зоне свободной торговли между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Сербией было подписано 25 октября. Что ознаменует собой реализация документа для Белграда?

– У Сербии до сих пор, с 1990 г. существует соглашение о зоне свободной торговли с Россией. Такое же соглашение подписано в 2008 г. с Беларусью, а в 2010 г. – с Казахстаном. Практически у нас существует зона свободной торговли между ключевыми странами Евразийского экономического союза. Сюда добавились еще две страны: Армения и Киргизия. Но, к сожалению, с этими странами наш товарооборот очень маленький. Ключевая для нас в экономическом отношении страна в рамках ЕАЭС – Россия. Более 90% нашего товарооборота с Евразийским экономическим союзом приходится на долю России, что является следствием соглашения о зоне свободной торговле.

По существу, новое соглашение является дополнением к этим двусторонним соглашениям. Но это не может существенно повлиять на рамки нашей торговли с ЕАЭС. Правда, соглашение, которое будет подписано 25 октября, имеет и другие измерения – политическое, геополитическое.

Хочу подчеркнуть, что с подписанием этого соглашения у нас практически не появляется существенного преимущества в сфере экономики, но вследствие подписания перед нами встанут политические вопросы.

В перечень беспошлинной торговли добавится несколько новых товаров, в частности брынза, сербский коньяк и ракия. Что касается импорта из этих стран, в Сербии будет появляться больше товаров. У нас, например, нет никакого экспорта из Казахстана. Из Киргизии время от времени появляется горох. Так что, следует использовать каждую возможность для расширения товарооборота, и с этой точки зрения соглашение будет полезным и интересным.

– На ваш взгляд, возможно ли вступление Сербии в Евразийский экономический союз в будущем?

– Это вопрос, который затрагивает определение внешней политики Сербии. В жизни, в политике все возможно. Но есть определение, что это очень-очень маловероятно. На практике я исключаю возможность членства Сербии в этом союзе по двум причинам.

Это не одна геополитическая реалия. У нас с этими странами никаких контактов в территориальном отношении нет. Мы очень далеки друг от друга, это тысячи и тысячи километров.

Сербия является европейской страной, она определила свою внешнюю политику, и [в ней] на первом месте находится членство Сербии в Европейском союзе.

– Почему Европейский союз протестует против сближения России и Сербии, соглашения о зоне свободной торговли между Сербией и ЕАЭС?

– Прежде всего, мы почти уже находимся на европейском пути развития. У нас европейская повестка дня во внешней политике. В этом смысле мы должны последовательно реализовывать внешнюю экономическую политику. Если хочешь стать членом сообщества, ты тогда должен соблюдать правила этого сообщества.

Евросоюз имеет правило о том, что страна, которая хочет подключиться и которая находится в процессе подключения – а Сербия находится в таком процессе – должна реализовывать политику Евросоюза. Тут ничего нового нет. Так делают и другие страны. Евросоюз не против сближения Сербии и России, но просит соблюдать правила европейской политики.

Я хочу обратить ваше внимание на то, почему Запад и Евросоюз протестуют против таких же отношений Сербии с Россией, да и с Китаем, и с Турцией. Сербия сидит сразу на четырех стульях. Это Евросоюзу не нравится и никак не может ускорить процесс нашего вступления в ЕС, а наоборот, тормозит и останавливает его.

– Может ли Сербия в перспективе стать одним из звеньев пространства между ЕС и ЕАЭС?

– Нет никакой возможности для того, чтобы Сербия стала одним из звеньев пространства между Евросоюзом и ЕАЭС. Для Сербии нет такого потенциала. Надо помнить, что, вопреки тому, что Белград остался, как и раньше, столицей, Сербия – не социалистическая федеративная республика Югославия, которая могла бы сыграть эту роль.

– Как Россия сегодня представлена в экономике Сербии? В каких сферах сербской экономики Россия более активна, наблюдается прогресс, а в каких сферах – регресс?

– У нас с Россией всегда существовали экономические отношения, которые характеризовались очень высоким участием в нашем импорте энергетики, сырья из России, а раньше – из Советского Союза. Россия и сегодня присутствует в сербской экономике, прежде всего, в сфере энергетики и импорта сырья.

Что касается энергетики, на этом надо более подробно остановиться. Во-первых, мы 10 лет назад продали нашу нефтяную компанию российской компании «Газпромнефть». Это были небольшие деньги, где-то порядка $100 млн. Вместе с перерабатывающими мощностями мы продали также доступ к нашим нефти и газу. Кроме того, мы в этом же энергетическом пакете дали «Газпромнефти» очень высокие ренты – ставки, которые у нас важны для эксплуатации нефтяных месторождений. Это самый высокий показатель – трехпроцентные. На практике из 5-6 млн тонн почти половина нефти перерабатывается из наших скважин. Российская компания фактически продает нашу нефть.

Во-вторых, Россия присутствует очень серьезно не только в Сербии, но и во всем регионе, со своим газом, например. Если во всех других странах Газпром существует как акционер с меньшим числом акций, то у нас он существует с контрольным пакетом акций.

Таким образом, наша энергетика находится в руках российского капитала.

Еще у нас существуют три российских банка. Россия нам дала кредит для реконструкции наших железных дорог. Но эту реконструкцию за российский кредит делают российские компании и российские строители, а не сербские. Это же касается и немецких, американских и всех остальных компаний.

Конечно, присутствуют и достаточно серьезные закупки российского военного оборудования и оружия, что длится уже несколько лет. Сербия в рамках Балканского полуострова является главной опорой для российского военного оборудования, для продажи военной техники, в конце концов, как точка политической опоры России на Балканах.

Для России характерна сильная экономика. Это 10‑12 стран в мире по ВВП. Тут на нашем рынке появляются и российские товары. В основном это сельскохозяйственная и пищевая продукция. Структура нашего экспорта на российский рынок для нас очень невыгодна. Почти 90% нашего экспорта определяют товары, которые касаются экспорта фруктов на российский рынок. Россия наращивает производство своих продуктов. Она сельскохозяйственная страна, и мы не можем рассчитывать на долгое присутствие сербских товаров на российском рынке.

Мы должны учитывать тот факт, что санкции, которые Запад навязывает России, влияют на ограничение сербского экспорта.

Сербия – страна, которая не подключилась к этим санкциям. В то же время нас Запад предупреждает о том, что Сербия не может пользоваться этой выгодой и замещать присутствие Запада и его товаров в торговле с Россией. У нас с Россией налажен товарооборот, который не отвечает нашим интересам. Это максимум $3,5 млрд в год. При этом следует сразу сказать, что наш экспорт движется к отметке в $1 млрд. Но в перспективе структура не очень выгодна и невозможно, чтобы в этой структуре мы увеличивали наш экспорт в Россию. Нам нужна иная структура народного хозяйства, которая поможет появиться на российском рынке, замещая перспективные товары, до сих пор экспортируемые на российских рынок [другими странами].