«Беларуси придется перестраиваться». Экономист – об условиях перевода транзита калия в Россию

«Литовские железные дороги» официально уведомили «Беларуськалий» о расторжении договора с 1 февраля. При этом по заявкам на перевозку белорусских удобрений от других клиентов ЛЖД «будет консультироваться с госорганами», уточнили в компании. В августе 2021 г. в Минске заявляли, что республика будет готова перенаправить свои удобрения в российские порты к декабрю. Но пока здесь нет ясности, а специалисты говорят о необходимости расширения мощностей насыпных терминалов для перевалки калийных удобрений. Смогут ли Москва и Минск найти решение транзитного вопроса, и как Беларусь может ответить на другие западные санкции, в интервью «Евразия.Эксперт» оценила кандидат политических наук, заведующая сектором Центра постсоветских исследований ИМЭМО им. Е.М Примакова РАН Елена Кузьмина.

– Елена Михайловна, какие риски создают западные санкции для белорусской экономики?

– Риски от санкций всегда есть, потому что в любом случае нужно перестраивать свои торговые цепочки. Здесь нужно очень четко разделять, какие компании попали под эти санкции.

Если мы посмотрим на нефтегазовый сектор, то это достаточно чувствительная проблема для Беларуси. Нужно смотреть на то, куда эти ресурсы шли до санкций. В Европейский союз шло порядка 20%, но большая часть поставок шла из Беларуси на Украину (62,2%). Закупки Украиной дизельного топлива за 8 месяцев текущего года фактически соответствуют закупкам прошлого года по цене, а по объемам закупки сократились незначительно.

Если говорить о компаниях по производству калийных удобрений, то там совершенно другая ситуация. ЕС и США – не основные потребители белорусских удобрений, ими являются Бразилия, Китай, Украина и Индия.

Но главное состоит в том, что Беларуси придется в большей степени перестраиваться с точки зрения транспортировки своих грузов, так как процент торговли с Европой был все-таки достаточно большой – даже 25% очень сложно перестроить. Однако при этих санкциях Евросоюз совершенно не задел поставки древесины и черных металлов, а это очень большой процент того, что закупается у Беларуси. Поэтому, с моей точки зрения, Евросоюз достаточно серьезно выверил свои потери при вводе ограничений.

– Санкции усложняют реализацию белорусского экспорта. Например, в ноябре 2021 г. литовская таможня не пропустила продукцию БЕЛАЗа в Боснию и Герцеговину. Как решить данную проблему, и может ли Беларусь активно использовать для экспорта российские порты?

– Это зависит от того, какие грузовые терминалы будут нужны Беларуси. Если мы говорим о нефтепродуктах, то нужны наливные терминалы, и их в российских портах достаточно. Также довольно быстро был решен вопрос с «Российскими железными дорогами», которые дали 50% скидку на транзит белорусских товаров по России до портов.

Что касается удобрений, то тут требуются насыпные терминалы, а их меньше, но, в общем-то, это тоже вопрос решаемый. Это, скорее, вопрос времени и денег, потому что такие терминалы нужно увеличивать и достраивать. Вопрос должен стоять так, что это будут не разовые перевозки, а более длительные по времени контракты, так как, помимо самих портов, для этого нужны еще вагоны и железнодорожные линии.

Думаю, у российских портов хватит сил и возможностей. Но специалисты говорят, что для этого в портах должны быть увеличены насыпные терминалы.

– Вместе с ЕС санкции против Беларуси ввели США, Канада и Великобритания. В санкционный список вошли «Славкалий», «Беларуськалий», «Белтехэкспорт», «Агат – электромеханический завод», «Агророзквит», «140 ремонтный завод», «Кидма тек», «ГардСервис» и «Пеленг». Чем это грозит Беларуси?

– Если рассматривать компании, которые изготавливают и продают удобрения, то на американский рынок Беларусь поставляла 5% своей продукции, в Великобританию – около 2%, и это очень небольшой процент поставок, хотя и его тоже нужно замещать. Все-таки, крупнейшими покупателями белорусских калийных удобрений являются три страны – Бразилия, Китай и Индия. Хотя соседние страны Евросоюза – Польша, Литва и Латвия – тоже имеют свой процент, но очень небольшой. Если сложить все страны, которые ввели санкции, то мы получим порядка 30%, то есть треть белорусского экспорта, что, конечно, довольно много. Если посмотреть по структуре, то самым крупным импортером из этих стран является Украина, а не страны ЕС, США и Канада.

Среди тех компаний, которые вы перечислили, очень многие занимаются высокотехнологичной продукцией двойного назначения, и тут речь идет, скорее всего, о нечестной конкурентной борьбе. Например, в списке присутствует компания «Агат», которая занимается электротехникой и в большей степени сотрудничает с Россией, и «Пеленг», которая занимается оптикой. Тут просматривается конкуренция на военных рынках и рынках двойного назначения. Видно, что каждая из стран очень четко рассматривала интересы своего бизнеса.

– В ответ на санкции МИД Беларуси обещал принять жесткие симметричные меры. Чем может ответить Минск, и повлияет ли это на позиции ЕС? Было введено продуктовое эмбарго против стран, которые ввели санкции, можно ли отнести это к числу жестких мер?

– С моей точки зрения, это может повлиять в первую очередь на сопредельные страны. Повлиять в целом на экономику Европейского союза у Беларуси не очень много возможностей.

Если запрещать вывозить лес, пиломатериалы и мебель в большей степени, то не знаю, насколько это будет выгодно и эффективно для экономики самой Беларуси. До ввода этих санкций Беларусь достаточно неплохо выровнялась, как при помощи России, так и при помощи действий белорусского правительства, в первую очередь в финансовой системе. Рейтинговое агентство S&P даже подняло прогноз по росту экономики до 2% в этом году, то есть рост подтверждается международными рейтингами, а не просто данными национальной статистики. Но принятые санкции будут достаточно серьезно влиять на экономику Беларуси.

Если экономика России более самодостаточна в силу своего объема и у нее была более сглаженная картина при введении контрсанкций, то экономика Беларуси по объему меньше, а значит, у нее меньше вариантов ответа.

– В результате санкций «Белавиа» вернула 14 из 29 самолетов, взятых в лизинг у компаний – резидентов ЕС. Как это повлияет на деятельность перевозчика и актуально ли для «Белавиа» заменить западные самолеты российскими?

– Поскольку против «Белавиа» еще до этого вводились санкции, в первую очередь по поводу транзита самолетов через территорию Беларуси, это стало очень серьезной проблемой, поскольку для республики это обеспечивало очень хорошие поступления в бюджет. Сейчас еще больше сокращается количество рейсов, и это, конечно, серьезный удар по компании. Возврат самолетов был достаточно адекватным шагом, поскольку при сокращении количества рейсов они бы простаивали, хотя для страны в целом и для развития авиаперевозок это значимые потери.

Что касается замены западных самолетов российскими, то заменить можно только какие-то определенные виды, потому что Россия тоже не выпускает все виды самолетов. Там, где это возможно, например, со среднемагистральными самолетами, это сделать вполне реально. Но для этого должны быть определенные договоренности и заказы со стороны Беларуси.

Возможно, какую-то часть российских самолетов будут тоже не выкупать, а брать в лизинг. И, возможно, это будут не только российские самолеты, но и самолеты других стран, поскольку Беларусь сейчас сотрудничает не только с Россией, но и с Китаем, и с другими азиатскими странами.

Так что, тут могут быть разные варианты. Но вопрос состоит в том, какое количество самолетов будет необходимо «Белавиа» для того, чтобы летать в тех объемах, в которых сейчас позволено.

– Президент Беларуси неоднократно грозил перекрыть транзит российского газа. Насколько данная мера реалистична, и какие риски создает для ЕС и России?

– У ЕС на сегодняшний день хранилища газа заполнены только на 75%. Но это общая проблема, не связанная с транзитом через Беларусь. Если какие-то каналы будут перекрываться, нужно будет как-то переформатировать эти потоки, что потребует как времени, так и, возможно, лишних денег. Для России это не должно стать очень серьезной проблемой, так как она может заместить эти поставки через другие свои потоки (через Турцию или даже Украину). Возможно, это подтолкнет запуск «Северного потока – 2» и подписание всех необходимых для этого документов. Но это будут лишние время и деньги, то есть лишние проблемы.

Для Беларуси это тоже невыгодно, поскольку Россия платит транзитные деньги за прохождение газа по ее территории. Ситуация, при которой придется закрыть трубопровод, должна быть очень жесткая, для этого должен быть какой-то очень серьезный повод с точки зрения национальной безопасности. Не думаю, что Минск захочет ухудшать отношения на этой почве с Россией и с «Газпромом», поскольку компания, которая обслуживает этот трубопровод и которой он принадлежит – 100% «дочка» «Газпрома».

Кроме того, для Беларуси это лишние экономические потери, поэтому эта мера самая труднореализуемая. Вентиль перекрыть можно, но это затратно для самой Беларуси в первую очередь.

Беседовал Александр Приходько