Что сулит ЕАЭС и миру «Новый Шелковый путь»?

Итоги пекинского форума «Один пояс – один путь» продемонстрировали крупные противоречия между ведущими мировыми центрами силы, которыми страны Евразийского экономического союза могут воспользоваться к своей выгоде.

Политика и география

14-15 мая в Пекине впервые в истории прошел международный форум высокого уровня с участием глав государств и правительств 29 стран мира. В его работе приняли участие более 1500 делегатов из 130 стран и около 70 международных организаций. Главная тема форума – торгово-экономическое сотрудничество в рамках китайской инициативы «Один пояс – один путь», которая должна способствовать экономической интеграции и модернизации обширных пространств Внутренней Евразии, а также приморских районов Тихого и Индийского океанов.

Судя по географии государств-участников пекинского форума, он получился преимущественно евразийским. В нем, в частности, приняли участие президенты Аргентины, Беларуси, Чили, Чехии, Индонезии, Казахстана, Кении, Лаоса, Филиппин, России, Швейцарии, Турции, Узбекистана, Вьетнама, Кыргызстана; премьер-министры Камбоджи, Эфиопии, Фиджи, Греции, Венгрии, Италии, Малайзии, Монголии, Пакистана, Польши, Сербии, Испании, Шри-Ланки, а также государственный секретарь Мьянмы. Абсолютное большинство этих стран расположены на Евразийском континенте, а остальные связаны с ними и Китаем морскими путями.

Еще более любопытен список государств, которые в форуме не участвовали. Помимо Индии, недовольной китайско-пакистанским сотрудничеством в Кашмире, его проигнорировали США, а также Канада, Австралия и Япония, которые входят в американскую сферу влияния и с явной опаской смотрят на усиление роли Китая.

С Евросоюзом ситуация куда сложнее. Его представители отказались от подписания итогового заявления в связи с разногласиями по поводу соблюдения КНР социальных и экологических стандартов, но участие в форуме шести стран ЕС говорит об их заинтересованности в том формате сотрудничества, который предлагает Китай.

Планы и достижения

Идея «Экономического пояса Шелкового пути», призванного соединить Китай, внутриконтинентальные районы Евразии и Европу, была выдвинута Си Цзиньпином 7 сентября 2013 г. в Казахстане, а «Морского Шелкового пути XXI века» – 3 октября того же года в Индонезии. В 2014 г. эти инициативы были объединены в рамках плана «Пояса и пути», который в 2015 г. был обнародован в виде единой программы «Один пояс – один путь».

Для реализации программы КНР были созданы Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с капиталом $100 млрд, а также Фонд шелкового пути объемом $40 млрд. По данным китайского издания «Жэминь жибао», за три года Китай подписал меморандумы о взаимопонимании и соглашения о сотрудничестве более чем с 40 государствами мира, а с 30 странами налажено экономическое взаимодействие.

Очевидное преимущество китайской модели экономической интеграции перед западной – акцент на экономике и отсутствие политико-идеологических требований к партнерам.

«Мы желаем более тесного взаимовыгодного сотрудничества посредством большей открытости, – завил на форуме председатель КНР Си Цзиньпин, – Мы не намерены основывать это сотрудничество на идеологической почве, оказывать какое-либо политическое давление или заключать какие бы то ни было эксклюзивные соглашения». Поскольку у многих азиатских государств, с точки зрения США и ЕС, с демократией и правами человека большие проблемы, в этом отношении сотрудничество с КНР выглядит для них привлекательнее.

Накануне форума в западных СМИ появилась информация, что китайские инвестиции в развитие стран «Шелкового пути» за прошлый год сократились на 2%. Китайские власти, хорошо осознавая, что без их денег проект не сдвинется с места, на форуме пообещали наращивать инвестиции. Си Цзиньпин, в частности, заявил о планах КНР в ближайшие три года выделить развивающимся странам, участвующим в проекте «Шелкового пути», в качестве помощи около 60 млрд юаней ($8,7 млрд). Еще около 100 млрд юаней ($14,5 млрд) будут выделены «Фонду Шелкового пути». Кроме того, на кредитование инфраструктурных, производственных и финансовых проектов 250 млрд юаней выделит Государственный банк развития Китая, и еще 130 млрд юаней – Импортно-экспортный банк.

Какой путь нужен ЕАЭС

Страны Евразийского экономического союза и, прежде всего, Россия, у которой сегодня сложились едва ли не самые лучшие за всю историю отношения с КНР, находятся в несколько двусмысленном положении. С одной стороны, «Новый Шелковый путь» создает для возможности в виде развития транспортно-логистической инфраструктуры, роста доходов от перевозок и активизации торговли.

С другой стороны, наращивание китайского экономического присутствия в Средней Азии ведет к росту политического влияния Китая, что таит в себе потенциальную опасность конфликта с Пекином. Это обстоятельство активно стремятся использовать англосаксонские элиты. Не случайно Financial Times, освещая итоги форума, подчеркивала, что «Шелковый путь» вступает в противоречие с ЕАЭС, а китайские инициативы угрожают интересам России на постсоветском пространстве.

Выдвинутая в 2015 г. идея «сопряжения» проектов ЕАЭС и «Нового Шелкового пути» должна была снять опасность конкуренции между российским и китайским проектами, направив ее «в мирное русло».

Подробности о проекте сопряжения ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути – в инфографике «Евразия.Эксперт».

Каких-то ярких успехов на этом направлении пока нет, но и в стадию соперничества, которая позволила бы разжечь конфликт между Москвой и Пекином, их отношения из-за «Шелкового пути» отнюдь не переросли. Президент России Владимир Путин в ходе форума выступил со всемерной поддержкой китайских инициатив. «Все, что предлагается, находится в тренде современного развития, чрезвычайно необходимо и в высшей степени востребовано, – отметил он, – Именно поэтому Россия не только поддерживает проект «Один пояс – один путь», но и будет активно участвовать в его реализации совместно с китайскими партнерами и, конечно, со всеми другими заинтересованными странами».

По итогам форума Россия и Китай не только «сверили часы» по уже реализуемым проектам, но и договорились о новых.

Накануне форума глава «Газпрома» Алексей Миллер сообщил, что проект газопровода «Сила Сибири» реализуется с опережением графика, а В. Путин в ходе своего выступления заявил об отсутствии разногласий по цене на газ, который будет поставляться в КНР по этому трубопроводу.

Кроме того, президент РФ сообщил о планах развития сотрудничества в космической и авиастроительной промышленности, где планируется реализовать проекты по поставкам российских ракетных двигателей в КНР и совместному производству широкофюзеляжного авиалайнера. На второй день форума было заявлено о планах учредить совместный фонд по развитию российских и китайских регионов Дальнего Востока с капиталом в размере 100 млрд. юаней (около $14,5 млрд).

Эти шаги свидетельствуют, что Москва не воспринимает «Новый Шелковый путь» КНР в качестве угрозы ЕАЭС и своим интересам на пространстве бывшего СССР, считая, что их вполне реально совместить. В Средней Азии между двумя странами сложился своеобразный консенсус, когда Россия не препятствует экономическому проникновению Китая, а он молчаливо признает за ней право на военное доминирование в регионе. При этом итоги пекинского форума, с одной стороны, продемонстрировали настороженное отношение к китайским проектам со стороны «англосаксонского блока» в лице США, ЕС, Японии, а также примкнувшей к ним в этом плане Индии, а с другой – значительную роль, которую в них играют страны Евразийского экономического союза.

Александр Шустов, кандидат исторических наук