Многоскоростная Европа. Евросоюз распадется на внутренние блоки

В начале ноября председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что до 2025 г. Евросоюз планирует принять в свой состав Сербию и Черногорию, а Болгария и Румыния должны стать частью Шенгенской зоны. В настоящее время экспертное сообщество предлагает разнообразные варианты развития ЕС, при этом многие из них –  откровенно пессимистичные. Что стоит за возможным расширением Евросоюза и готов ли Брюссель к увеличению количества стран-участниц объединения?

Чтобы оценить возможные сценарии, следует ответить прежде всего на вопрос о способности ЕС реформироваться с учетом интересов государств-участников. Евросоюз должен быть готов к компромиссу и признанию неэффективности в своей системе управления. Здесь важно выявить позиции Германии, Франции, а также стран-новичков (яркий пример - Польша), готовых к конфликту и с ними, и с Брюсселем. Помимо этого, следует обратить внимание на мнение граждан ЕС. И, несомненно, факторы евразийской интеграции в контексте отношений Евросоюза с Россией и взаимодействия РФ и США также оказывают свое влияние на эволюцию ЕС.

Сценарии евроинтеграции

Официальные представители ЕС, как и страны-члены, заявили о необходимости реформ. Но глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер видит продолжение интеграции исключительно в расширении, а государства здесь являются для нее препятствием. Поэтому он считает, что страны должны окончательно передать суверенитет наднациональным институтам и предлагает действовать под лозунгом: «Ничто не может сдерживать или ограничивать евроинтеграцию».

С учетом позиций стран-учредителей, подобный вариант неприемлем, да и экспансия ЕС маловероятна даже в среднесрочной перспективе. Так, например, жители балканских стран скептически относятся к вступлению в ЕС, поскольку объединение не воспринимается как организация, способная гарантировать безопасность, что чрезвычайно актуально для жителей региона. Впрочем, и сам Юнкер не считает реалистичным «быстрое» расширение.

Германия и Франция поддерживают интеграцию, но отмечают, что многие страны к ней в действительности не готовы. Поэтому идея многоскоростной интеграции отвечает объективной логике, так как позволяет учитывать интересы государств-учредителей. Не все одинаково хотят и могут интегрироваться.

Сценарий многоскоростной Европы поддерживают крупные экономики ЕС. Проблема в том, что для стран-новичков, вступавших в Союз в поиске новых геополитических покровителей и привыкших к постоянным дотациям, он неприемлем.

Данные страны в дискуссии о будущем ЕС отстаивают идею сохранения текущего формата ЕС, а также постоянно выносят на обсуждение тему «российской угрозы». И именно через призму позиций Польши и стран Балтии ЕС оценивает взаимодействие с Россией и пресловутый фактор ее влияния на евроинтеграцию.

Многоскоростная интеграция

Готов ли ЕС к реформам? Формально – да. Но для их осуществления крупнейшим экономикам придется не принимать во внимание мнение зависимых от них стран. Иначе реформы обречены на пробуксовку.

Только вариант многоскоростной интеграции оказывается более-менее реализуемым. Хотя в среднесрочной перспективе он приведет к полной трансформации ЕС за счет распада стран на блоки.

При таком раскладе сильные европейские страны осуществляют глубокую интеграцию, связанную с усилением взаимодействия по всем направлениям, с укреплением еврозоны, сотрудничеством по линии безопасности. Остальные страны, не готовые по экономическим и финансовым показателям к глубокой интеграции, будут участвовать только в отдельно взятых проектах. Это повлияет на бюджет ЕС, так как финансирование государств осуществляется в зависимости от числа программ и проектов, в которых они участвуют. Соответственно, это может спровоцировать дальнейшее разделение государств на отдельные блоки.

Финансовые и экономически обстоятельства также требуют реализации именно этого варианта. Еврозона пребывает в состоянии стагнации уже более пяти лет. В 2017 г. как еврозона, так и экономическая система ЕС не справилась с вызовами времени. В качестве примеров эксперты приводят итальянский банковский кризис, сокращающийся экспорт германских товаров (а ведь ЕС выстроен вокруг главного экспортера – Германии), брекзит (в результате которого общеевропейский бюджет потеряет 15% от своего объема), обострение проблемы безопасности в контексте беженцев, а также отношений с Россией и с Д. Трампом. Эти проблемы сокращают поле для маневра и не позволяют ЕС поддерживать имидж самого привлекательного союза.

Многие европейские эксперты опасаются вступления ЕС в конкурентную борьбу с ЕАЭС и с Россией, которые могут показаться более стабильными и безопасными для ряда стран Восточной Европы и даже для некоторых членов ЕС.

Население все более негативно оценивает идею евроинтеграции, если судить по устойчивому росту крайне правых и анти-интеграционных партий на прошедших выборах в разных странах ЕС, и совершенно не доверяет брюссельским чиновникам («недостатки ЕС перевешивают достоинства»). Так, по данным социологических исследований Евробарометра, общеевропейскую политику оценивают как необходимую только 42% жителей ЕС. Это также сокращает поле для политического маневра крупнейших партий Германии и Франции.

Конфликт интересов

Факторы России, ЕАЭС и США также скорее провоцируют страны к принятию идеи многоскоростной интеграции, нежели к сохранению текущего формата, так как высвечивают противоположные позиции стран-членов.

Так, только страны Прибалтики и Польша безоговорочно выступают в поддержку антироссийских санкций. Остальные страны готовы к пересмотру хотя бы их режима или заявляют готовность обсуждать возможность их отмены.

Страны Прибалтики активно способствовали кризису в отношениях ЕС с Россией и до сих пор паразитируют на негативном отношении ЕС к российским инициативами и евразийскому интеграционному процессу.

Серьезная финансовая и экономическая зависимость прибалтийских государств и Польши от ЕС при блокировании экономического взаимодействия с Россией не позволяет им в полной мере развиваться экономически. Это усугубляет их зависимость от сохранения существующего формата ЕС.

Однако есть государства, лидеры которых заявляют о желании развивать партнерские отношения с Россией и ЕАЭС. Можно отметить заявлени премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, а также президента Чехии Милоша Земана. При этом ЕС так и не удалось найти альтернативу российским энергоносителям. 

Важно, что до санкций ЕС был главным торговым партнером и импортером для России и ЕАЭС в целом. Сейчас уже второй год подряд ЕС уступил роль главного импортера в ЕАЭС восточному АТЭС. Так что санкциями ЕС ударил по своим экономическим интересам, ослабив свои позиции восточных рынках. Под влиянием Польши и стран Прибалтики ЕС вернулся к риторике холодной войны, заочно обвиняя Россию во всех бедах, начиная от вмешательства в европейские выборы и заканчивая отношениями ЕС с США.

ЕС не радует перспектива усиления влияния России, в том числе и в рамках ЕАЭС, но он не готов к полномасштабной конфронтации. Поэтому в отношении ЕАЭС в целом со стороны ЕС в обозримой перспективе не будет реальных попыток начать сотрудничество. Брюссель не хочет тем самым поддерживать проект, где не он играет роль первой скрипки. Вместо этого мы увидим попытки ЕС активизировать двусторонние отношения со странами-членами ЕАЭС и странами постсоветского пространства, которые могут потенциально вступить в ЕАЭС в будущем.

Фактор США для будущего ЕС также рассматривается неоднозначно. Лидеры ЕС стремятся полагаться на свои силы, в том числе и в вопросах безопасности, но в практической плоскости это связано с некоторым отдалением от США, что вряд ли сейчас осуществимо. И снова в этом вопросе расходятся крупнейшие экономики ЕС и страны Прибалтики с Польшей, стремящиеся к более тесному союзу с США и НАТО.

Таким образом, вряд ли какая-либо идея реформирования ЕС, кроме многоскоростной интеграции, может быть реализована на практике. Но и данная концепция обречена на жесткое противодействие со стороны ряда новых стран-членов ЕС. Поэтому в среднесрочной перспективе следует ожидать повышения градуса напряженности и новых споров внутри Евросоюза.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ