Не запретить, так запугать. Как борются с «Северным потоком-2»

В последнее время тема санкций вновь оживилась. 31 октября Минфин США опубликовал разъяснения о применении антироссийских санкций. Фактически эта публикация конкретизирует обозначенные ранее ограничения в законах, принятых конгрессом. Но если США со своими санкциями играют в открытую, то действия органов управления Евросоюза и отдельных европейских стран вполне можно трактовать как «неформальные» санкции. Речь идет об инициативах, направленных против проекта «Северный поток-2». Сейчас ясно, что блокировать строительство газопровода уже вряд ли удастся. Вопрос состоит в том, станут ли действия Евросоюза причиной того, что европейские компании сами выйдут из участия в проекте.

В среде российских СМИ и экспертов началось бурное обсуждение публикации Минфина США. Глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин заявил, что в России в полной мере не осознают всей тяжести новых санкций, и последствия для рынка могут быть катастрофическими. Он опасается, что все иностранные компании уйдут из России под угрозой попадания в санкционные списки. Отдельные СМИ, вероятно, намерено нагнетая напряжение, развили идею Кудрина, написав, что санкции со стороны США теперь распространяются и на компании других стран. Т.е. если ранее только американским компаниям было запрещено участвовать в разработке арктических шельфовых проектов в РФ, то теперь власти США запрещают это делать и всем остальным. Дошло и до откровенный фейков, когда Кудрину приписывали слова, которые он вовсе не говорил, но оставим это на совести отдельных украинских журналистов.

В реальности же разъяснения Минфина США в основном повторили все то, что ранее было указано в различных законах, и главное – в принятом в июле новом пакете антироссийских санкций. Для того, чтобы закон, принятый конгрессом, заработал, необходимы подзаконные акты, которые прояснят, как применять новые нормы. Как раз этим Минфин США и занимается.

Настоящим нововведением стало расширение санкций на зарубежные проекты российских компаний. Видимо, этот пункт и вызвал путаницу в ряде СМИ.

Не любым иностранным компаниям запрещено участвовать в проектах, попавших под американские санкции, а американским компаниям запрещено участвовать в проектах из санкционной категории или в партнерстве с подсанкционными российскими компаниями в любой стране мира.

Получается, что компании из США, например, не смогут войти в проекты, где у российской подсанкционной компании есть доля более 33,3%. Проблема в том, что почти у всех крупных энергокомпаний есть подразделения в США. Формально это не является препятствием для сотрудничества с российскими структурами. Для вхождения в совместный проект просто придется использовать «дочку», зарегистрированную где угодно, только не в США. На практике многие компании будут бояться, что американские власти все-такие выпишут им штраф. Естественно, китайская госкомпания CNPC не испугается. А вот итальянская Eni, создавшая СП на паритетных началах (50/50) с НОВАТЭКом в 2016 г. для работы на шельфе Черногории, может спасовать. Тем более, проект малопривлекательный с геологической точки зрения. Аналогичная ситуация складывается с проектом изучения Блока 4 и Блока 9 на шельфе Ливана, где НОВАТЭК намерен работать с Total и Eni. Но стоит повториться: формально США не запрещают зарубежным компаниям сотрудничать с российскими структурами. Поэтому паника в СМИ относительно «новых жестких санкций» не обоснована.

Гораздо больше проблем России могут доставить действия органов управления ЕС и отдельных европейских стран. Их инициативы, направленные против проекта строительства газопровода «Северный поток-2», можно трактовать как необъявленные санкции.

Ранее Польша, Украина и страны Прибалтики призывали Еврокомиссию запретить России строить «Северный поток-2», однако ни Еврокомиссия, ни Европарламент не обладают такими полномочиями. Разрешение на строительство выдает национальный регулятор той страны, по территории которой и пройдет инфраструктура. «Северный поток-2» пройдет через исключительные экономические зоны России, Финляндии, Швеции, Дании и Германии, а также через территориальные воды России, Дании и Германии. Заявки на выдачу разрешений «Газпром» подал национальным регуляторам в начале 2017 г. Рассмотреть их уполномоченные органы этих стран должны в соответствии с действующим законодательством, которое подразумевает оценку влияния проекта только на окружающую среду. Хотя Дания 30 ноября планирует принять поправки в закон, которые дадут возможность руководству страны рассматривать заявки на прокладку газопровода и с точки национальной безопасности. Однако «Газпром» может подать жалобу на применение закона «задним числом» или просто изменить маршрут трассы газопровода.

В итоге в октябре еврокомиссар по конкуренции Маргрет Вестагер признала, что у Евросоюза нет правовых возможностей остановить или блокировать проект «Северный поток-2». Однако на этом противодействие российскому проекту не закончилось, а перешло в более изощренную форму. По неформальному предложению Польши Еврокомиссия решила распространить на морские газопроводы, приходящие в ЕС, действие своего законодательства, а именно «Третьего энергопакета». Соответствующая директива была опубликована 8 ноября. Важно пояснить, что «Третий энергопакет» – это комплекс антимонопольных законов Евросоюза, призванный развивать конкуренцию на энергетических рынках. Он запрещает поставщику газа одновременно управлять газопроводом. Кроме того, один поставщик газа может занимать не более 50% мощности трубы.

Ранее «Третий энергопакет» действовал только на сухопутных газопроводах. Но с «Северный потоком-2» «Газпром» рассчитывал решить часть проблем за счет того, что сухопутное продолжение трубы будет принадлежать европейским партнерам концерна.

Нововведения ЕС призваны создать такую ситуацию, когда 50% мощности всего газопровода, начиная от Российского берега, будет простаивать, ожидая мифического альтернативного поставщика (по ФЗ «Об экспорте газа» «Газпром» обладает монопольным правом на экспорт трубопроводного газа).

По факту окажется, что, затратив €8 млрд, «Газпром» и его партнеры по проекту – E.ON, BASF/Wintershall, Shell, OMV и ENGIE получат трубу для прокачки не 55, а только 27,5 млрд куб. м газа в год. А это уже совершенно другая картина инвестиционной привлекательности.

Получается, раз запретить строительство газопровода не получается, нужно вынудить европейские компании самим отказаться от участия в «Северном потоке 2». А так как причина таких откровенно антироссийских мер лежит в плоскости политики, действия Еврокомиссии можно назвать неформальными новыми санкциями. А помнится, совсем недавно нас европейцы обвиняли в политизации энергетики…

Игорь Юшков, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ, ведущий аналитик Фонда национальной энергобезопасности.