Развал сделки ОПЕК: последствия для мирового рынка нефти

6 марта участники ОПЕК+ не смогли договориться о дальнейшей судьбе сделки, и соглашение распалось. За этим последовал обвал нефтяных рынков, а позже на фоне объявления пандемии коронавируса колебания валютных курсов и снижение биржевых индексов усугубило положение на мировых финансовых рынках еще больше. О скрытых предпосылках этого развития событий и о том, чего ждать теперь, читайте в статье руководителя Центра политэкономических исследований Института нового общества Василия Колташова.

Развал сделки ОПЕК и России обсуждается так активно, будто бы не случись его – не было бы и обвала рынка нефти. Однако за всем случившимся скрывается экономический кризис, что в 2020 г. переживает очередное свое обострение. Этот кризис не новый, и он идет к концу. Но конец этот не будет легким и простым для рынка углеводородов. Что происходит и в силу каких причин?

Закономерный крах

12 марта цены на нефть вновь оказались на отметке около $33 за баррель. Это совсем близко к нижним точкам обвала 9 марта. И тот факт, что в России в это время был выходной, ничего не отменяет: суммарно рынок нефти рухнул более чем на 20%.

С начала года суммарное падение цен на нефть превышает уже 30%, а такие сдвиги принято называть крахом рынка.

События 9 марта только сторонним наблюдателям могут казаться случайными. По сути же, обвал подготавливался продолжительное время, и ожидался спекулянтами с 2018 г. Еще тогда, осенью, рынки показали, что могут упасть. Спустя год только террористические удары по нефтетранспортной системе Саудовской Аравии замедлили развитие процесса. Тогда цены на нефть прекратили снижение и резко пошли вверх.

В настоящих условиях дестабилизация ситуации в этой стране вновь способна развернуть цены на углеводороды. Это так же верно, как и то, что снижение добычи до обвала рынка не остановило бы его.

Роль срыва сделки ОПЕК+

Если бы сделка ОПЕК+ не сорвалась, если бы Россия согласилась на сокращение добычи нефти, то снижение мировых цен на углеводороды все равно не прекратилось бы. На момент кризиса в переговорах нефть марки Brent уже опустилась с последнего пика – $68 с небольшим за баррель в декабре 2019 г. до уровня чуть более $52 за баррель. Происходило постепенное сползание цен с пика (почти $86 за баррель нефть стоила в начале октября 2018 г.), при том, что оно могло быть относительно медленным. Угрозы стран-экспортеров и меры по уменьшению добычи растянули бы процесс на март-апрель, а в итоге рынок все равно пришел бы к уровня 9-13 марта.

В этом плане позиция России выглядит логичной: сокращение добычи не имело смысла в стратегическом плане. Невозможно остановить камень, летящий с горы, его падение можно только притормозить.

Однако это замедление обвала привело бы к расходованию средств и обесценило бы ресурс сокращения добычи. Позднее потребовалось бы снижать добычу еще и еще; психологически экспортеры проиграли бы. Однако после того, как обвал произошел, они могут начать понемногу закатывать камень обратно в гору, или, как минимум, найти способы предупредить о своих мерах в случае нового падения.

Будет ли цена падать дальше

Можно ли сказать, что все уже случилось и дальше цена ощутимо не опустится? Нет. Существует угроза дальнейшего падения рынка нефти. Баррель может опуститься до $25-26: Саудовская Аравия, кажется, ничего не имеет против такой перспективы.

Создается впечатление, что там стремятся выдавить с европейского рынка конкурентов, особенно Россию, и ради этого готовы на дисконт для европейских потребителей. Сделки заключаются по цене до $25 за баррель. Это можно считать провоцированием нового сдвига на рынках, где после 9 марта едва-едва установилось такое положение, которое словом «равновесие» вообще трудно назвать.

Падение цен на нефть ниже отметки в $33 за баррель 12 марта показало, что если рынок и отошел накануне от панического состояния, то совсем немного. В мировой экономике накоплена масса проблем, начиная от пузырей на американском фондовом рынке и заканчивая перепроизводством и переинвестированием в Китае. Кризис на рынке жилья есть, кажется, повсеместно. Так же повсеместно ощущается слабость массового потребителя.

Фактор коронавируса

Шумиха вокруг коронавируса позволяет властям сразу многих государств снимать с себя ответственность за экономические затруднения, тем более, когда антикризисных рецептов нет. Особенно показательна в своем цинизме украинская власть. Она продолжает демонтаж системы здравоохранения в рамках обычной (диктуемой МВФ всем странам) политики «жесткой экономии» и одновременно вводит национальный карантин. Правительство проводит бесконечные совещания и обсуждает положения, не демонстрируя ни рецептов, ни готовности повернуть в своей политике – сохранить здравоохранение.

В ЕС высшие чиновники проводят совещания по скайпу, подчеркивая это как метод предохранения от вируса. Они обсуждают положение с коронавирусом в Италии, но никакой мобилизации средств и медицинских кадров в ЕС не проводится. Создается впечатление, что Италии скорее мстят прекращением сообщений с нею и отсечением от нее денег туристов за бюджетное непослушание (выход за границы дозволенного дефицита).

В такой обстановке не всякому понятно, что же реально происходит и может происходить на рынках. Может быть, и в самом деле это коронавирус толкает рынок нефти вниз? Может не он прикрывает своей тенью обострение мирового кризиса, а кризис является последствием «страшной эпидемии»?

Кризисные волны

Так легко подумать, если забыть об истории мирового кризиса. Он начался не в январе или марте 2020 г. Большой современный кризис проявился впервые в 2008 г. В 2009 г. усилиями правительств было остановлено развитие его Первой волны. Это обусловило приход Второй волны в 2013-2016 гг. За ней последовало весьма неуверенное оживление и даже рост, которые впервые дали сбои осенью 2018 г. Тогда-то и родилось большое ожидание нового сильного обвала на рынке нефти и ценных бумаг.

Очевидно одно: фондовый рынок США, ЕС и других «развитых стран» еще может падать. Они почти не заметили Второй волны кризиса, и Третья волна может оказаться их часом в самом дурном смысле.

Нефть в этой ситуации тоже способна подешеветь. Однако, если в Саудовской Аравии развернется давно назревший там социально-политический кризис, или военно-террористическая нестабильность в регионе вновь распространится на эту страну, то рынок нефти будет реагировать именно на шоки. В кризисные для глобального капитализма 1970‑е гг. мировые цены на углеводороды не были низкими.

Впрочем, даже если саудиты и катарцы (которые далеко не безвинны в нынешней ситуации с подыгрыванием падению рынка нефти) вкусят ближневосточный хаос, который сами порождали десятилетиями через финансирование исламских фундаменталистов и террористов, цены на нефть не взлетят. Обстановка в мировой экономике такова, что в 2020 г. цены на углеводороды будут оставаться на невысоком уровне. Вопрос только в том, будет ли этот уровень удержан в районе $40-35 за баррель или цена опустится ниже – в зону $30-25.

Чего не будет точно, так это реализации сценария многих аналитиков, обещавших нам на год $60 за баррель. Они слишком привыкли прогнозировать то, что есть в данный момент, забыв, что время турбулентности еще не миновало. Оно минет непременно, и нефть еще будет дорожать. Просто в 2020 г. будет своя непростая история.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества