Американский аналитик: Трамп хочет втянуть Россию в союз против Китая

Американские избиратели удивили всех. Уверенно победив кандидата от истеблишмента Хиллари Клинтон, новым президентом стал миллиардер и шоумен Дональд Трамп. Его риторика разительно отличается от привычного лексикона Белого дома, Госдепа и Пентагона. Его высказывания шокируют союзников США в Европе. Какой будет новая американская внешняя политика - об этом «Евразия.Эксперт» рассказал известный американский эксперт Ричард Вайц, директор Центра военно-политического анализа Гудзонского института (Вашингтон).

- Господин Вайц, Вас удивила победа Дональда Трампа?

 - Да. Для экспертов этот год вообще выдался плохим. Я недооценил, сколько проблем будет у Хиллари Клинтон с сенатором Берни Сандерсом [ее главным оппонентом на праймериз – прим. «ЕЭ»]. Думал, что Трамп вряд ли будет номинирован в качестве кандидата на должность президента – чего уж говорить о победе на выборах. Это обескураживает. Поэтому, кстати, рассуждая о Трампе, важно понимать: мало что известно наверняка о его истинных возможностях, и его шаги чрезвычайно сложно прогнозировать. Каким президентом будет Трамп, точно не знает никто.

- Каких ключевых перемен во внешней политике на евразийском континенте стоит ожидать от новой администрации?

- Естественно, многого мы не знаем. Некоторые вещи Трамп произносил довольно четко, но большинство его речей фокусировалось на нескольких направлениях. Ясно, что он хочет улучшить отношения с Россией. Он видит Россию естественным партнером. Он рассчитывает сотрудничать с Россией в борьбе с терроризмом и другими международными угрозами. Он разделяет некоторые взгляды нынешнего российского руководства, в частности – то, что прежние администрации негативно относились к России. В этом смысле контуры его российской политики понятны.

При этом мало что известно про его настрой по отношению к другим евразийским странам. Он отмечал, к примеру, что не хотел бы поставлять вооружения Грузии или Украине. Но я не думаю, что он уделял так много внимания другим государствам Евразии. Во всяком случае, Трамп не делал на них акцент.

 - Эксперты называют Трампа американским изоляционистом. Это точное описание его взглядов?

- В некоторой степени. Он хочет сократить американские обязательства по отношению к другим странам. Скажем, он утверждает, что нет никакой разницы, будет ли Крым частью России, будет ли война между Арменией и Азербайджаном, и так далее. Он говорит, что США слишком сильно вмешивались в дела других стран, и что такую политику надо немного «откатить назад». Он говорит, что не стоит так яростно вторгаться в чужие дела, вмешиваться в конфликты, в целом ввязываться в международные дела. Это первый аспект. Далее: его торговая политика может рассматриваться как изоляционистская. 

Трамп не любитель соглашений о свободной торговле, он хочет повысить тарифы, его сильно заботит состояние американских компаний. Международные санкции в этом плане ему тоже не нравятся. Это тоже в некотором роде можно считать изоляционистским подходом. 

Однако Трамп ясно дал понять, что намерен жестко бороться с террором. Его цель – уничтожить «Исламское государство» [запрещенная организация – прим. «ЕЭ»], где бы оно ни находилось. Так что в этом направлении Трамп может начать проводить более активную политику.

 - Его характерной чертой также считается непредсказуемость. С избранием Трампа США на международной арене становятся более непредсказуемыми?

 - Да. И это будет самый главный вопрос, который всем нам придется решать. В том числе и я не уверен насчет того, как Трамп будет поступать во многих ситуациях. Также трудно сказать, насколько сказанное им на протяжении избирательной кампании будет соответствовать его дальнейшим шагам после того, как он вступит в должность президента. Поэтому есть реальный повод считать будущее правительство непредсказуемым. Именно в том ключе, что его действия будет сложно предугадать, особенно в первое время.

 - Есть какие-то намеки на то, каким будет хотя бы тон американской политики в мире?

 - Опять же, Россия для Трампа – партнер, по крайней мере, на словах. Он собирается уделять много внимания тому, чтобы заставить Китай скорректировать свою торговую политику, сделать ее более справедливой для американских компаний. Трамп стремится провести переоценку американских союзов. Обо всем этом он говорит, но только я не могу сказать, будет ли он придерживаться заявленного курса, когда станет полноправным президентом.

 - Отмечается, что в США не было истинного президента-изоляциониста со времен Рузвельта. Конгресс контролируют республиканцы. Как политическая элита отнесется к изоляционистским устремлениям Трампа?

- Что касается непосредственно внешней политики, отправки войск и тому подобного, здесь у президента довольно много полномочий. Думаю, по поводу некоторых вещей республиканцы и демократы будут с ним бороться. Прежде всего – с решениями в экономике, в вопросе иммиграции. 

Но если президент примет решение не вмешиваться в конфликт за рубежом, не накладывать санкции на страну вроде России, Конгресс будет не в состоянии бросить ему вызов. В данной области президент сможет делать практически все, что ему захочется.

 - Несколько раз Трамп говорил, что собирается пересмотреть роль США в НАТО, заставить членов Альянса больше «вкладываться» в бюджет. В Европе подобные заявления воспринимают с опаской. Союзникам США есть, о чем теперь волноваться?

 - Да, пожалуй, у них есть причины для беспокойства. Трамп заявлял, что больше не будет мириться с партнерством в рамках НАТО, если США это невыгодно. Если во время Холодной войны оборонные расходы США и союзников распределялись примерно пополам, то после Холодной войны Америка наполняет свыше 70% военного бюджета Альянса.

Трамп хочет изменить ситуацию. Если ему не удастся добиться изменений, он может предпринять действия по сокращению американских обязательств. То есть даже если Америка не выйдет из НАТО, он сможет спокойно решить эвакуировать американские войска из определенной точки на карте, либо отказаться использовать их для разрешения конфликтов. При этом, ни у кого особо не будет возможности его остановить.

Так что странам Балтии в некоторой степени можно начинать волноваться. Но, в то же время, непредсказуемость Трампа и его желание быть партнером России уменьшает опасность того, что Россия решит, к примеру, напасть на страны Балтии. Москва ведь в таком случае поставит под удар возможную дружбу с США и не будет знать, как поведет себя новая администрация.

В итоге регион может только выиграть от того, что новый президент будет оказывать одновременно сдерживающее влияние на Москву и сотрудничать с ней. Поэтому в более широкой перспективе взаимоотношения и безопасность при Трампе будут лучше.

 - Страны Балтии, Польша, другие государства Восточной Европы считают ровно наоборот. Они уверены, что при Трампе Москва будет более беспечной, настроенной «на авантюры», как они выражаются. Что Вы им ответите?

 - Верно – они так говорят, и риск существует. Многих это волнует. Важно, что Трамп изъявил готовность работать с Россией по снижению напряженности и пересмотру санкций. Есть вероятность, что российское правительство не будет вести себя так, как я предположил ранее.

Тем не менее, я полагаю, самой же России было бы лучше воспользоваться ситуацией, чтобы попробовать наладить сотрудничество с США. Процесс может позволить России быть менее обеспокоенной американской политикой, НАТО, противоракетной обороной в Европе и так далее. Таким образом снимется напряжение на континенте.

Но, конечно, есть опасение, что Москва вдруг решит: «О, теперь президент не будет защищать американские интересы, так что давайте мы воспользуемся моментом для аннексии Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья или что-нибудь в этом духе».

Трамп в таком случае может вспылить, кинуться в другую крайность. При этом сценарии всем будет хуже. Надеюсь, до этого не дойдет. И российское руководство скажет: «У нас появился партнер в Вашингтоне, давайте не будем ломать партнерство».

 - Кроме вклада в военный бюджет Альянса есть инфраструктура – базы, контингенты, многонациональные батальоны. В этом отношении присутствие США может измениться?

 - В прошлом Трамп намекал на то, что США отступят от своих обязательств по части размещения солдат. В меньшей степени в Европе, больше в Азии. В принципе вероятность сокращения военных контингентов существует. Кстати, объяснение, которое Трамп давал, на самом деле неверное. Он говорил, что США дороже будет держать солдат в зарубежных странах, чем вывести их. Это не так, и это отдельная тема.

В целом Трамп менее заинтересован в том, чтобы следовать глобальной роли США. Он настроен иметь более сильную армию, но хочет применять ее реже, чем получалось раньше.

 - Неоднократно Трамп говорил, что поладит с Путиным. «Поладить с Путиным» - что это может означать на практике? Новая «перезагрузка», отношения с чистого листа? Как Вы интерпретируете слова Трампа?

 - Не знаю, насколько данная тема у него продумана. Он определенно хочет иметь лучшие отношения с Россией [чем сейчас], видеть Россию в качестве партнера. Яснее всего это может выражаться в том, что произойдет в Сирии. США могут теперь де-факто начать поддерживать Асада или хотя бы российскую интервенцию в Сирии. Сотрудничество с Россией, результаты переговоров Лаврова-Керри теперь могут быть реализованы, если Трамп отдаст приказ американской армии поддержать российское наступление. 

Что касается ситуации в Украине, то Трамп может снять некоторые санкции с России и, возможно, будет открыт для признания российской аннексии Крыма. Что случится за пределами этого – сказать трудно. 

Трамп точно считает, что Путин будет его больше уважать и будет желать с ним работать, в отличие от предыдущей администрации. С точки зрения Трампа, Путин считает Обаму слабым, а Хиллари Клинтон – недружественной. Трамп же настаивает на том, что сможет сесть с Путиным за стол переговоров, будет нормально с ним общаться, выработает соглашения по разрядке напряженности. Такой поход касается как Украины, так и Евразии вообще.

Однако, есть и направление политики, которое, мне кажется, не сработает. Трамп хочет втянуть Россию в союз с США против Китая. Сомневаюсь, что российское правительство и российский народ горят желанием так поступить. Здесь договориться не получится. В других сферах – шанс есть.

 - Выходит, есть шанс на совместную российско-американскую борьбу с «Исламским государством» в Сирии?

 - Верно. Сейчас, как известно, в Белом доме полно разногласий. В США не любят Асада, не любят «Исламское государство», не любят «Фронт аль-Нусру». В политике на Ближнем Востоке царит путаница. Трамп говорит, что ничего сложного нет: главная угроза – «Исламское государство», следовательно, мы должны поддерживать борьбу России и сирийского правительства против него. В этом смысле будет проще: администрация Трампа будет поддерживать усилия России, потому что Трамп больше ненавидит террористов.

 - Звучит хорошо. Но опять же, силы в Конгрессе настроены антироссийски, проукраински – чем чревата Трампу оппозиция по той же Украине? Раз он обсуждал возможность снятия санкций, двусмысленно рассуждал про Крым. Конгрессмены в свою очередь одобряют поставки оружия Киеву.

 - Трамп может решить снять санкции и признать Крым российским и тем самым он столкнется с оппозицией в Конгрессе. Но признание или непризнание территориальных изменений, происходящих с другими государствами – это процесс, в котором Конгресс не играет никакой роли. Это прерогатива исполнительной власти. Конгресс может одобрить поставки оружия Украине, но если Белый дом и Пентагон не собираются этого делать, Конгресс не сможет их заставить. Куда проще наоборот: если президент захочет совершить поставки оружия, Конгресс может заблокировать данное решение, отказавшись финансировать его.

 - То есть Киев не сможет рассчитывать на тот же уровень поддержки и симпатии со стороны Белого дома, как было при Обаме?

 - У команды Трампа отсутствует какое-либо чувство причастности к украинским событиям. Разве что связи с несколькими украинскими олигархами есть, но и точно также есть и с российскими олигархами. Полагаю, администрация Трампа предпочла бы закончить этот конфликт и сконцентрироваться на сотрудничестве в сфере энергетики между американскими, украинскими и российскими компаниями по поставке энергоресурсов в Европу и над иными подобными проектами. Продолжение конфликта в интересы «людей Трампа» явно не входит.

 - Успех Трампа на выборах, помимо прочего, объясняют его последовательной критикой модели экономических отношений с Китаем. В интересах США сейчас начать конфронтацию с такой сверхдержавой, как КНР?

 - Разумеется, американцы хотели бы, чтобы Китай согласился поменять свою политику мирным путем. 

Как Клинтон, так и Трамп заявляли о намерении занять более жесткую позицию по отношению к Китаю. Различие в том, что Трамп больше сфокусирован на экономике. Он желает принудить Китай к пересмотру торговых соглашений, соглашений по интеллектуальной собственности и так далее. 

Команда Клинтон в этом смысле параллельно рассматривала Китай в качестве партнера по борьбе с изменением климата, по поводу безопасности Средней Азии, Афганистана. Не уверен, есть ли Трампу до этого всего дело. В то же время, хочу отметить, что некоторые китайские эксперты «болели» за Трампа. 

Они считали, что он ликвидирует американскую систему союзов в Восточной Азии. Речь идет о договорах по безопасности с Южной Кореей и Японией. Они также говорили, что Трамп ликвидирует Транстихоокеанское партнерство и ускорит упадок США, пока Китай продолжит подъем и заменит США в качестве глобальной супердержавы.

 - Трамп способен ослабить военное присутствие США в мире?

 - Такая возможность существует. Он грозился вывести войска из разных регионов, предлагал вместо этого другим странам обзавестись ядерным оружием, проявлял больший интерес исключительно к торговле. Все это может очень серьезно навредить американской системе союзов. Как я отмечал, азиатские союзы рискуют больше. Европа – в меньшей степени.

Я не могу представить, чтобы Трамп решил серьезно отмежеваться от НАТО. Скорее он предложит НАТО больше уделять внимания борьбе с терроризмом, как-то иначе будет пытаться переформатировать Альянс. А в Азии он явно не заинтересован продолжать курс Обамы и Клинтон, поэтому может выбрать обратную стратегию.

 - Если говорить о более активной борьбе с террором, в чем это может выражаться, например, в Сирии? Наносить больше авиаударов, перекрывать финансирование?

 - Самое важное: он сказал, что хочет, чтобы в Сирии Россия этим занималась. А Америка будет ей помогать – поставлять разведданные. Проблема ведь сейчас в том, что США не делятся с Россией данными, которые, по ее словам, ей нужны. Американцы в свою очередь подозревают, что русские будут использовать эти данные для нападения на проамериканские группировки.

Трампа это волновать будет меньше, поэтому он был бы не против, чтобы Россия возглавила борьбу с ИГ в Сирии, чтобы американцам не пришлось этого делать. Если это не получится, появится более сложный вопрос – до какого предела Трамп сам будет готов вмешаться, чтобы добиться того, что не в состоянии сделать российская армия. Полагаю, его первый предполагаемый вариант – отдать борьбу с ИГ в Сирии Москве, чтобы он сам мог заняться другими вещами.

 - Выходит, в плане целей и риторики стоит ожидать сдвиг американской политики в сторону экономики от традиционного желания поддерживать демократию в мире и такого рода вещей?

 - Да, все верно.

 - Мы говорили об этом, но все же. Неужели истеблишмент позволит президенту совершить подобный поворот? Придется ведь ломать традиции внешней политики, формирующиеся не одно десятилетие.

 - Понимаю. Зависеть будет от уверенности президента в своих шагах – все полномочия в сфере внешней политики у него есть. Мне легче представить, что Конгресс будет блокировать идеи Трампа касательно мигрантов, налогов, расходов на инфраструктуру, нежели сильную оппозицию в вопросе о санкциях по отношению к России.

Во внешней политике руки президента не связаны. То же самое по TPP или договорам по изменению климата. Он может просто дать команду переговорщикам поменять позицию. Конгресс тут ничего не может сделать, кроме как жаловаться.

 - В СМИ обсуждаются потенциальные назначения в будущем кабинете Трампа. Что может представлять собой его госсекретарь? Кого видите на этом посту?

- Мне самому интересно. Слышал, как назывались разные имена – дипломаты, экс-послы, сенаторы. Могу лишь сказать, что Трамп очень тщательно подходит к личным взаимоотношениям, высоко их ценит. Мало кто знает, с кем ему будет комфортнее работать. Он может выбрать сильную фигуру наподобие того, как Барак Обама выбирал Хиллари Клинтон и Джона Керри – оба ранее баллотировались в президенты. Оба были сильными госсекретарями. А, может, ему захочется самому руководить внешней политикой, поэтому он выберет фигуру послабее.

Беседовал Александр Шамшиев