Страны Организации Договора о коллективной безопасности регулярно проводят совместные учения. К каким конфликтам в Восточной Европе, Центральной Азии и даже отдаленных точках мира готовится ОДКБ?

В рамках ОДКБ согласно решениям Совета коллективной безопасности выделяются четыре основных элемента:

• Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР), в т.ч. формирования сил специального назначения (ФССН КСОР), созданы в 2009 г., численность свыше 17 000 чел.;
• Коллективные силы быстрого развертывания Центральноазиатского региона коллективной безопасности (КСБР ЦАР), созданы в 2001 г., численность около 5 000 чел.;
• Миротворческие силы (МС), численность около 3 600 чел.;
• Коллективные авиационные силы (КАС), включающие в себя транспортную и специальную авиацию.

Кроме того, ведутся работы по созданию Единой системы ПВО–ПРО на базе региональных объединений (Беларусь и Россия, Армения и Россия, Казахстан и Россия), однако по состоянию на начало 2017 г. этот процесс не завершен.

Подробное описание механики работы ОДКБ - в инфографике «Евразия.Эксперт».

Одна из важнейших составляющих системы коллективной безопасности – региональная российско-белорусская и объединенная российско-армянская группировки войск.

К «базовым» учениям сил и средств ОДКБ традиционно относятся «Взаимодействие» (КСОР) и «Нерушимое братство» (МС), а также «Рубеж» (КСБР ЦАР). Кроме того, проводятся тренировочные мероприятия более узкой специализации.

К чему готовится ОДКБ?

В рамках учений Коллективных сил оперативного реагирования отрабатываются задачи локализации условного вооруженного конфликта, вызванного пограничными инцидентами, деятельностью диверсионных формирований, международных террористических организаций на территории условного государства – члена ОДКБ, защита его суверенитета и восстановление территориальной целостности.

Исходя из представленной на сайте ОДКБ информации, оценочно, в учениях «Взаимодействие» в период 2013-2016 гг. принимали участие в среднем немногим более 1 700 военнослужащих в год (т.е., приблизительно 1\10 личного состава КСОР), при этом наибольшее число участников было в августе 2014 г.: порядка 3 000 чел.

Важный элемент «Взаимодействия» представляет собой совместная боевая работа бойцов КСОР, региональных группировок и национальных подразделений под единым командованием – так, в сентябре 2013 г. осуществлено совместное «применение» КСОР и Региональной группировки войск (сил) Беларуси и России, а в августе 2016 г. 1 300 «КСОРовцев» присоединились к локализации условного пограничного конфликта на территории одного из государств Организации силами 6 000 солдат Вооруженных Сил Российской Федерации под общим руководством командующего Западным военным округом России генерал-полковника Андрея Картаполова.

Учения КСОР ОДКБ «Взаимодействие – 2016».

В рамках «Взаимодействия-2016» внимание было уделено и активным «психологическим операциям»: в адрес «солдат Западного альянса» через громкоговорители на русском, немецком, английском и польском языках раздавились призывы сложить оружие и сдаться.

По легенде, под видом миротворческой операции, не санкционированной ООН, произошло вторжение на территорию одной из стран ОДКБ с целью отторжения приграничных районов.

Следует отметить, что генерал-полковник А. Картаполов с 19 декабря 2016 г. возглавляет группировку российских войск в Сирийской Арабской Республике.

Миротворческие операции

Численность группировки воинов, обучающихся проведению миротворческих операций под флагами ОДКБ, значительно меняется год от года. Если в 2013 г. на территории Российской Федерации условную операцию по поддержанию мира проводили около 4 000 солдат, то в 2014 г. (Кыргызстан) и 2015 г. (Армения) их число не достигало и одной тысячи. Этот символический порог был преодолен только в 2016 г. в ходе учений на территории Беларуси.

Учения Миротворческих сил ОДКБ «Нерушимое братство – 2016».

Важная особенность учений серии «Нерушимое братство» заключается в отработке процедуры принятия решения о проведении миротворческой операции в рамках Совета коллективной безопасности ОДКБ. Причем в 2016 г. по сценарию также предусматривалась подготовка, принятие и исполнение соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН. Кроме того, в рамках учений отдельное внимание уделялось вопросам массового прибытия беженцев из зоны конфликта.

Следует отметить, что в сентябре 2012 г. был подписан Меморандум о взаимопонимании между Секретариатом ОДКБ и Департаментом операций по поддержанию мира ООН. В ходе встречи на полях 71-й Сессии Генеральной Ассамблеи между теперь уже бывшими Генсеком ОДКБ Н. Бордюжей и Директором Департамента операций по поддержанию мира ООН Э. Ладсусом со стороны ООН была сформулирована предельно конкретная задача: комплектование одного миротворческого батальона, готового приступить к проведению миротворческой операции под эгидой ООН в течение 60 дней после поступления заявки.

Угрозы в Средней Азии

Особое внимание в рамках ОДКБ уделяется Средней Азии, в первую очередь, границе с Афганистаном. Ключевое мероприятие боевой учебы – учения КСБР ЦАР «Рубеж», легенда которых напоминает «Взаимодействие» в части решения задач по защите суверенитета и территориальной целостности государства-члена ОДКБ, но с выраженным антитеррористическим характером.

В эту же группу входят и учения ФССН КСОР «Кобальт» и «Гром», в которых силами нескольких сотен бойцов спецподразделений различных ведомств решаются задачи уничтожения террористических группировок и незаконных вооруженных формирований, перекрытия каналов поставки наркотиков и пресечения деятельности иных преступных групп.

Кроме того, весной 2015 г. на территории Таджикистана была проведена Внезапная проверка боевой готовности КСОР, в ходе которой 2 500 военнослужащих отрабатывали задачи по отражению нападения условного противника с территории Афганистана.

Внезапная проверка боевой готовности КСОР ОДКБ 12-19 мая 2015 г.

В апреле 2016 г., опять же на территории Таджикистана, впервые проведен «Поиск» – учения разведывательных подразделений вооруженных сил государств-членов ОДКБ. 1 500 военных разведчиков в рамках локализации условного военного конфликта осуществили сбор, обработку и анализ разведывательных сведений, провели специальную операцию по захвату и уничтожению критически важных объектов, обеспечили обмен разведывательной информацией и осуществили огневое поражение вскрытых объектов.

Готовность номер один?

Боевая учеба в рамках ОДКБ с течением времени становится все более разнообразной и сложной. Достигнут высокий уровень операционной совместимости национальных и коллективных подразделений, причем и на поле боя, и в штабах, и в тылу.

Коллективные силы готовятся к проведению антитеррористических операций, защите суверенитета государств-членов ОДКБ, а также миротворческой деятельности за их пределами.

В краткосрочном периоде наиболее вероятным выглядит привлечение ОДКБ к мероприятиям по борьбе с терроризмом и наркотрафиком. Кроме того, в настоящее время ведется разработка Дорожной карты по использованию ОДКБ в миротворческой деятельности ООН на период 2017-2020 гг.».

Утверждение этого документа, а также начало полноценной работы нового руководства ОДКБ и соответствующего Департамента ООН сделает отправку миротворческого контингента ОДКБ в одну из горячих точек нашей планеты лишь вопросом времени. Что касается защиты суверенитета от «Западного альянса» – пожелаем этому сценарию оставаться лишь учебной задачей.

Дмитрий Стефанович, независимый военный эксперт

Текущая неделя насыщена событиями для Армении. 20 февраля в Нагорно-Карабахской Республике проведен конституционный референдум. 22 февраля в Москве министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян встретился с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. Директор Института Кавказа, политолог Александр Искандарян в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал о прошедшем референдуме, повестке двусторонней встречи глав МИД и о том, не помешает ли дружбе с Россией сотрудничество Еревана с НАТО и ЕС.

- Александр Максович, в чем суть изменений в Конституции Нагорно-Карабахской Республики, принятых на референдуме?

- В Карабахе фактически меняется система управления: она из полупрезидентской превращается в президентскую. Карабах становится более персонифицированным в управлении, президент получит больше полномочий.

- Почему референдум проведен именно сейчас?

- Причина не одна, но если говорить об основной причине, я думаю, что это апрельская эскалация и вообще увеличивающееся количество столкновений на границе между Карабахом и Азербайджаном, увеличивающееся количество насилия, увеличивающееся давление со стороны Азербайджана. Соответственно, в Карабахе появляется потребность в большей консолидации. Концентрация власти в руках президента видится более удобной системой управления, когда нужна консолидация перед лицом врага.

Получается парадоксальная вещь: усиление давления со стороны Азербайджана приводит к усилению сопротивления. Подобного рода референдум прошел с таким успехом (изменения в Конституции поддержали % проголосовавших 87,6% - прим. ЕЭ), потому что население воспринимает эту ситуацию как повод для консолидации.

- Повлияет ли это на обстановку в регионе?

- Если говорить обо всем Южном Кавказе, я не думаю, что это как-то особенно повлияет. В самом Карабахе идея голосования такого рода фактически привела к апрельской эскалации. До этого тоже были разговоры о конституции, но совершенно в другом формате, противоположном, я бы сказал. В самом Карабахе много делается для того, чтобы усиливать сферу безопасности. В результате этих угроз получается так, что безопасность воспринимается населением как нечто первоочередное, нечто главное.

Что касается Армении, тот способ, который выбрали карабахцы – это их право. Что же касается Азербайджана, там любые выборы, голосования, референдумы в Нагорном Карабахе воспринимаются достаточно враждебно просто потому, что они происходят в Нагорном Карабахе. В этот раз я не думаю, что будут какие-то изменения.

- 21-22 февраля министр иностранных дел Армении посещает Москву. Какие, на ваш взгляд, темы в повестке?

- Визит очередной, и у Армении с Россией огромное количество тем. Армения и Россия входят в состав ОДКБ, ЕАЭС, там есть экономика, безопасность.

В Армении тоже происходят изменения: не так давно прошел референдум, грядут парламентские выборы, которые теперь основные в Армении.

Конечно, обсуждается и взаимодействие Армении и России в сфере в безопасности, в частности в рамках минского процесса. Россия является одним из сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которая занимается урегулированием карабахского конфликта. Я думаю, в том числе и это будет обсуждаться.

- Что касается сотрудничества в области безопасности, то армянская сторона сотрудничает и с НАТО. Не создаст ли это противоречий в рамках ОДКБ?

- Противоречий нет, речь идет о программе, которая называется ИПАП, индивидуальный план партнерства с НАТО. Она существует очень давно, армянские военнослужащие принимали участие в операциях, которые проводились, например, в Косово. Это обычная форма взаимодействия, которая по объемам ни в какое сравнение с ОДКБ не идет. Кроме того, Армения – член ОДКБ [со всеми вытекающими обязательствами - прим. ЕЭ].

С НАТО реализуется такая форма сотрудничества, которая никоим образом не повлияет на тот стратегический союз, который у Армении есть с Россией.

- Возможно ли подписание Арменией соглашения об ассоциации с ЕС, которое периодически обсуждается в прессе?

- Сейчас у Армении нет соглашения об ассоциации с ЕС. Соглашение об ассоциации с ЕС подписали только Молдова, Украина и Грузия. Соглашения в том виде, в каком его подписали эти страны, быть не может. Ведь основой участия в [ассоциативном] соглашении с ЕС является, в том числе, таможенное соглашение, торговое соглашение. Армения уже является членом Евразийского союза, поэтому такое соглашение [с третьей стороной] подписать не может.

Что же касается договоров с ЕС, то очередной договор готовится, переговоры идут. Через некоторое время будет какое-то соглашение будет подписано, но противоречия никакого не должно возникнуть. У Армении много форм взаимодействия с Европой, продвинувшихся довольно далеко, и в то же время с Россией. Армянской политике свойственен комплементаризм, то есть Армения не ставит знак равенства между прорусским и антизападным, прозападным и антирусским.

Армения находится в таком региональном окружении, что, например, между нами с Россией находится Грузия. У России с Грузией нет дипломатических отношений вообще.

У Армении с Грузией есть дипломатические отношения и достаточно благоприятные, что не мешает поддерживать отношения с Россией.

То же самое с Ираном. У Армении и с ним достаточно благоприятные отношения, что не мешает армянским отношениям с Соединенными Штатами Америки, несмотря на то, что есть разногласия между этими странами. Армения предпочитает связывать, а не разделять.

- Многовекторная политика?

- Никакой оригинальности в этой многовекторности нет. Россия сотрудничает с Арменией, в том числе в сфере безопасности, и сотрудничает с Азербайджаном, в том числе в сфере безопасности. Россия продает оружие обеим странам, хотя у Армении с Азербайджаном, мягко говоря, не самые благоприятные взаимоотношения. Внешняя политика так устроена.

- Как в Армении относятся к другой актуальной теме – выдаче Азербайджану Беларусью Александра Лапшина, посетившего Нагорный Карабах?

- Армения не может повлиять на эту ситуацию, нет возможности поднимать вопрос в Совете Европы, потому что Беларусь не является членом Совета Европы, а Азербайджан является. То есть теоретически это возможно, но я не думаю, что Армения будет это делать. Господин Лапшин не является гражданином Армении или Нагорно-Карабахской республики. Он является гражданином России, Израиля и Украины. Напрямую Армения не может его защищать как своего гражданина.

В Армении, конечно, относятся [к Лапшину] как к человеку, который ничего не сделал. Людей, которые пересекают границы Карабаха в Армении, я думаю, сотни тысяч. Много туристов, которые приезжают из других стран в Нагорный Карабах. Если Азербайджан будет требовать выдать всех этих людей, это будет выглядеть довольно фантасмагорично.

- Не ухудшит ли такой эпизод отношения Армении с Беларусью?

- Динамика отношений с Беларусью у всех стран ЕАЭС довольно сложная. Понятно, что дело Лапшина – это один из элементов кризиса в двусторонних отношениях. Мы наблюдаем это не в первый раз, это происходит время от времени. Понятно, что это имеет отношение не к Армении, а к России.

Беседовала Юлия Рулева

В начале февраля Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос, опубликовав результаты под названием «Россия – Белоруссия: Оттепель? Застой? Перезагрузка?». Проблему авторы поставили правильно, и опрос провели своевременно. Однако приведенные данные настораживают. Удивил тот факт, что менее половины россиян (40%) назвали Беларусь дружественным государством. Ведь совсем недавно цифры были совсем другими. Что случилось?

В октябре 2016 г. такой позиции придерживалось 65% опрошенных, а в апреле 2016 г. о том, что между Россией и Беларусью сложились дружественные отношения, говорили 77% россиян. Полученные ВЦИОМ результаты сильно расходятся с данными опросов, проведенных другими организациями. В чем причины расхождений? Многое зависит от формулировки предложенных респондентам ответов.

Первый блок вопросов свежего исследования ВЦИОМ касался цен на нефть и газ и выявил, что меньшинство россиян одобрили скидки на энергоресурсы  странам-союзникам (см. таблицу 1).

Таблица 1. Вопрос: «Россия – один из крупнейших мировых поставщиков нефти и газа. С какой из следующих точек зрения Вы в большей степени согласны?»

В формулировке предложенного варианта ответа «режут глаз» две вещи. Первая – это использованное интервьюерами сочетание «мы должны». Оно способно вызвать неоднозначную реакцию у опрошенных россиян, которые совершенно справедливо могут посчитать, что Россия ничего никому не должна. Вероятно, более нейтральное сочетание («следует ли») повлияло бы на мнение некоторых респондентов и изменило бы результаты.

Второй момент связан с термином «скидки». Конечно, слово подобрано корректно, и в настоящее время речь идет именно о них. Но ведь вопрос можно было задать и по-другому, например, «Поддерживаете ли Вы продажу нефти и газа Беларуси по российским ценам, или нет?». Сегодня такая постановка вопроса не менее актуальна, так как к 2025 г. в рамках ЕАЭС планируется создание единого рынка углеводородов. И тему одинаковых цен рано или поздно, но поднять придется.

Теперь проанализируем формулировки вопроса, на основании которого констатируется, что подавляющее большинство россиян хотят отменить безвизовый режим для белорусов (см. таблицу 2).

Таблица 2. Вопрос: «Уже больше 20 лет граница между Россией и Белоруссией существует лишь формально. Между странами действует безвизовый режим, при пересечении границы не нужно даже показывать паспорт. Однако месяц назад Белоруссия отменила визы для граждан 80 стран и теперь эти граждане могут въехать в Россию через Белоруссию, не получая российскую визу. С какой из следующих точек зрения Вы в большей степени согласны?»

Посмотрим внимательно на вариант ответа, который выбрали 78%. Едва ли профессиональные социологи случайно разбили ответ на два предложения и включили в него фразу «не должна пускать на свою территорию неизвестных людей». В результате мнение размылось и стало не совсем ясно, что беспокоило россиян больше: безвизовый режим или опасность появления на территории России неизвестных людей из другой страны? К слову, можно было еще более повысить процент сторонников визового режима, указав на риск проникновения в Россию с территории Беларуси террористов или беженцев («неизвестные люди»).

Всего респондентам было задано пять вопросов.  В четырех из них было два варианта ответа плюс «затрудняюсь ответить». Но в последнем вопросе интервьюеры предложили пять вариантов ответа (см. таблицу 3). Именно этот результат с цифрой в 40% вошел в противоречие с опросами, проведенными ранее другими организациями. Попробуем разобраться, что произошло на самом деле, и почему было нужно пять вариантов ответа, а не два.

Таблица 3. Вопрос: «Кем сейчас является Белоруссия для России?»

Интервьюеры могли просто спросить, считают ли россияне Беларусь дружественным государством или нет (два варианта), а уже потом задать уточняющие вопросы (пять вариантов). Сделав иначе, они получили цифру в 40%. Тем самым респондента поставили перед фактом выбора одного варианта ответа при наличии других приемлемых для этого респондента альтернатив. Какой ответ выбрал бы гражданин России, считающий Беларусь и дружественным государством, и стратегическим партнером, и торговым и экономическим партнером? Представьте, что он одновременно соглашается с тремя вариантами (№ 1, 2, 3). Тогда рейтинг Беларуси существенно повышается: с 40 до 84%.

Но и это еще не все. Не менее важен порядок вопросов. Первым идет блок вопросов, касающихся нефти и газа, следующий вопрос связан с безвизовым режимом, а последний уточняет отношение к Беларуси в целом. Сначала представлены вопросы, формулировки которых допускают формирование негативных коннотаций относительно Беларуси. Третий вопрос из блока вопросов о ценах на энергоносители начинается с фразы «Белоруссия не всегда расплачивается за российский газ вовремя», а фраза из варианта ответа на четвертый вопрос «Россия не должна пускать на свою территорию неизвестных людей» допускает наличие неопределенной угрозы со стороны неких «неизвестных».

Если вопросы задавались именно в таком порядке, то с каждым вопросом мнение респондента относительно Беларуси настраивалось в «нужном» направлении. А было бы весьма интересно узнать корреляцию мнения опрошенных с порядком заданных вопросов и то, насколько бы изменилась конфигурация общественного мнения, если бы вопрос «Кем сейчас является Белоруссия для России?» задавали первым.

Почему социологи выбрали именно такие формулировки и такой порядок вопросов? Результаты опроса выгодны тем, кто хочет подчеркнуть исключительно прагматичный аспект отношений между Беларусью и Россией и перенаправить дискурс из эмоциональной плоскости (братские народы и дружба между ними) в плоскость прагматики (экономика и взаимовыгодное сотрудничество).

Придание гласности результатов исследования ВЦИОМ, особенно в интерпретации растиражировавших их СМИ, несет в себе существенные риски и может сослужить плохую службу имиджу Союзного государства и ЕАЭС. Информация о том, что меньшинство населения России (40%) считает Беларусь дружественной, может ввести людей в заблуждение и навести их на мысль, что остальные россияне (60%) плохо относятся к Беларуси. А это чревато реальным падением «рейтинга» Беларуси. Это может спровоцировать рост антиинтеграционных настроений, причем не только в России, но и в Беларуси.

Валентин Стариченок, кандидат исторических наук, доцент БГПУ (Минск)

Индия стремится быть господствующей силой в Индийском океане. Индийское руководство рассматривает пространство от восточного побережья Африки до Юго-Восточной Азии исключительно как сферу своих интересов. Между Индией и Китаем разворачивается борьба за то, где в будущем пройдет линия разграничения сфер влияния двух держав. Для этого Индии нужен сильный океанский флот, который немыслим без авианосного флота. В январе официально опубликован запрос информации (RFI), начавший крупный конкурс на поставку перспективных палубных истребителей для ВМС Индии. Он не только лишний раз подтвердил планы Индии в области построения авианосного флота и качественного усиления вооруженных сил, но и сам по себе стал событием на мировом рынке боевой авиации.

Зачем Индии новые истребители?

Новая программа подразумевает закупку 57 «многоцелевых палубных истребителей» (Multi-Role Carrier Borne Fighters – MRCBF, именно под этим индексом будет известен теперь конкурс) для перспективных индийских авианосцев. Сейчас, после выведения из состава флота авианосца «Вираат», носителя самолетов вертикального взлета и посадки (СВВП) «Харриер», палубная авиация Индии представлена российскими истребителями МиГ-29К и МиГ-29КУБ (соответственно одноместными и двухместными модификациями), которые эксплуатируются с авианесущего крейсера советской постройки «Адмирал Горшков», прошедшего в конце нулевых в России кардинальную модернизацию (фактически перестроенного) и вошедшего в состав индийского флота под именем «Викрамадитья».

МиГ-29К/КУБ ВМС Индии. Источник: anupkumarchaturvedi.com.

Поставки российских истребителей Индии по двум контрактам (2004 и 2010 гг.) общим объемом в 45 бортов сейчас близятся к завершению. В свое время эти контракты сыграли крайне положительную роль для отечественной морской авиации — на индийские деньги РСК «МиГ» фактически заново создало палубную версию МиГ-29, которая в дальнейшем была закуплена и отечественным флотом в количестве 24 единиц для оснащения авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов».

Начало эксплуатации их в составе авиакрыла единственного отечественного авианосца практически совпало с его боевым крещением у берегов Сирии (в «командировке» приняло участие звено МиГов, до этого были только краткие учебные полеты в августе того же года).

Закупленных четырех с половиной десятков «МиГов» Индии хватит для оснащения не только «Викрамадитьи», но и первого авианосца национальной постройки – «Викранта», достраивающегося по созданному при российской помощи проекту.

Оба корабля – легкие авианосцы и принадлежат к классу STOBAR-авианосцев. У таких кораблей взлет производится с помощью трамплина, а посадка – посредством тросов аэрофинишера^[1]. В состав их штатной авиагруппы входят только порядка 14-16 истребителей; в случае необходимости это число может почти удваиваться, но это сопряжено с неудобствами – забитый ангар и стоящие на палубе летательные аппараты затрудняют замену самолетов, уменьшается число выполняющих важные вспомогательные задачи вертолетов. При этом самолеты уже есть, а срок сдачи «Викранта» похоже «уплывает» на первую половину следующего десятилетия^[2], – таковы особенности местной промышленности, в том числе и военно-промышленного комплекса.

Так для чего тогда индийцы заказывают дополнительные «палубники»? Для планируемого к строительству первого «взрослого» авианосца «Вишал».

Он должен быть оснащен катапультами для старта самолетов^[3]– причем планируется ставить суперсовременные, электромагнитные установки в сотрудничестве с американцами. Учитывая это, и планируемое водоизмещение в 65 тыс. тонн (в полтора раза больше, чем у «Викранта»), корабль, не мелочась, планируют делать сразу и атомным. Соответственно, возрастет и размер авиагруппы — не менее 30 истребителей, не считая вертолетов и вспомогательных машин, таких как, например, самолеты дальнего радиолокационного обнаружения.

«Время – деньги»

Конечно, вряд ли «Вишала» стоит ждать раньше середины следующего десятилетия, однако задуматься об авиагруппе стоит уже сейчас.

Во-первых, учитывая, что самолеты удастся получить далеко не сразу после заказа. Конечно, формально в RFI указаны жесткие сроки – начать поставки самолетов в течение трех лет после подписания контракта и осуществить поставки 57 машин в течение следующих трех лет, что означает как высочайшие темпы разработки (для модификаций самолетов, созданных специально под MRCBF), так и высочайшие темпы производства. Наверняка в дальнейшем эти сроки будут проигнорированы.         

Во-вторых, надо учитывать сроки самого конкурса. Такие мероприятия в Индии, как правило, весьма длительные (злые языки намекают в таких случаях на коррупционную составляющую и «удовольствие от процесса»). На выбор истребителя для ВВС в рамках громкого конкурса MMRCA (от RFI до окончательного подписания контракта) ушло 15 лет. А спущенная недавно на воду, построенная по французскому проекту подводная лодка «Хандери», например, пока остается без торпед - все выбирают. Конечно, совсем не обязательно, что все индийские военные закупки должны идти столь медленно, но принимать в расчет это необходимо.

В-третьих, и, вероятно, это наиболее важное – покупать надо сейчас, поскольку потом просто может не быть выбора. Эпоха истребителей четвертого поколения медленно уходит, тот же потенциальный фаворит — американский палубник F/A-18E/F «Супер Хорнит» с гарантией продержится в производстве только до начала 2020-х гг.

Концепт F/A-18E «Advanced Super Hornet». Источник: businessinsider.com.

В-четвертых, на освоение машин, тренировки на земле на имитаторах авианосца (включая взлеты с наземных катапульт и посадки на аэрофинишеры) потребуется много времени. Идеально было бы и вовсе, если истребители для «Вишала» могли бы эксплуатироваться и на имеющихся авианосцах – судя по RFI, индийцы были бы рады получить самолет, способный взлетать как с трамплина, так и с катапульты.

На данный момент подобных прецедентов нет, но это объясняется в первую очередь тем, что имеющиеся национальные парки авианосцев либо чисто катапультные (США, Франция), либо чисто трамплинные (Россия, Индия, Китай)^[4]. Это не принципиально нерешаемая задача – если бы советский атомный авианосец «Ульяновск» успел вступить в строй, то наши Су-33 взлетали бы и с трамплинов, и с катапульт. В США в 1980-х гг. проводили эксперименты по взлету с трамплинов (на наземных испытательных центрах) таких палубных самолетов, как F-14 «Томкет» и F/A-18 «Хорнит», а сейчас в Китае приступили к испытаниям на наземных катапультах прототипов новой модификации их «близнеца» Су-33 – J-15 (третий по счету китайский авианосец, вероятно, будет катапультным).

Соискатели

Кто сможет побороться за очередной большой индийский куш? Шесть десятков истребителей (с возможностью дополнительных закупок в дальнейшем) – это много само по себе, а в области палубной авиации такой конкурс и вовсе уникален.

Потенциально хорошие шансы у американского F/A-18E/F «Супер Хорнит» и французского «Рафаль» M. Оба созданы под авианосные взлетно-посадочные системы американского стандарта (на французском авианосце «Шарль де Голль» стоят американские катапульты), а известно, что «Вишал» практически наверняка будет оснащен именно ими. Не исключено, что и сам авианосец будет создаваться в сотрудничестве с американскими или французскими судостроителями и инженерами.

«Rafale» M ВМС Франции. Источник: defenceindustrydaily.com.

«Супер Хорнит» – интересный вариант, так как он дешевле французского истребителя, и Боинг явно сможет производить их с более высоким темпом, чем французский Дассо (к вопросу о «57 за три года» – из всех потенциальных поставщиков, вероятно, это по плечу только Боингу).

Идут активные разговоры о новом этапе развития «Супер Хорнитов». Индийцам, конечно, предложат «затюнингованный» по максимуму вариант.  С другой стороны, «Рафаль» – победитель в конкурсе ВВС MMRCA, пусть это и пиррова победа, и контракт был заключен всего на 36 машин вместо 126. Но это позволит хотя бы немного упростить подготовку летчиков и техников, заранее используя сухопутные машины. Кроме того, это будет хотя бы относительной унификацией, хотя глядя на индийские закупки в области вооружений, начинаешь думать, что слово «унификация» на хинди – ругательство.

Возможно, примут участие в конкурсе и шведский Сааб «Грипен», и европейский Еврофайтер «Тайфун», однако их палубные модификации существуют только на бумаге, что может отпугнуть покупателя.

С другой стороны, и современный МиГ-29К/КУБ к моменту его заказа индийцами был только на бумаге^[5], а у «Грипена» есть шансы в новом конкурсе ВВС Индии. Но у шведской однодвигательной машины, вероятно, будет недостаточно мощности для полетов с трамплина с серьезной нагрузкой. Подобная проблема уже стала причиной отказа от «оморячивания» индийского легкого истребителя-долгостроя «Теджас», и, если требование универсальности базирования будет действительно выдвинуто, то «Грипену» придется трудно.

А что с самым главным, с шансами России? Действительно, на первый взгляд, индийцам довольно разумно было бы продолжить закупки МиГ-29К/КУБ. Российская сторона предложила бы явно обновленный комплект  радиоэлектронного оборудования, локализацию производства и передачу технологий (желательность этого обговаривается, а это традиционно наша сильная сторона). Вероятно, в целях маркетинга и в свете недавней премьеры МиГ-35 самолет бы даже назвали МиГ-35К/КУБ (что было бы забавно, поскольку представленный на днях МиГ-35 сам и является модернизированной сухопутной версией МиГ-29К/КУБ).

К сожалению, это вряд ли будет реализовано. Во-первых, потому что заказчики – индийцы, для которых диверсификация парка вооружений – святое, основной принцип закупок, и представить, чтобы они покупали палубную авиацию только у нас, очень трудно. Во-вторых, могут возникнуть проблемы с отработкой катапультной модификации – хотя возможность доработки МиГа для взлета с катапульт заявлялась, у российских инженеров не только нет опыта, но и не очень понятно, где его приобрести.

Если представить, что в испытательном центре ВМС США в Лейкхерст, где и установлены наземные электромагнитные катапульты, работают, испытывая и доводя свой самолет, французы или шведы, еще можно, то специалисты РСК «МиГ» едва ли будут туда допущены. Да и вообще, намечающаяся ориентация «Вишала» на западных судостроителей может создать серьезные препоны.    

Так что контракт MRCBF, скорее всего, «уплывет». Куда? Занимаясь таким неблагодарным делом, как гадание на кофейной гуще, можно предположить, что за океан, к фирме Боинг.

«Грипен» слишком мал, с французами в оборонной отрасли в последнее время часты скандалы. Контракт на «Рафали» в ВВС заключался со страшным скрипом, самолеты оказались куда дороже, чем планировалось, а темпы производства фирмы Дассо оставляют желать много лучшего. «Супер Хорнит» же отработан, к тому моменту сборочная линия освободится от домашнего и кувейтского контрактов, на самолет, вероятно, будут внедрять очередной пакет новшеств в интересах ВМС США. Большим плюсом является и наличие готовой модификации «Гроулер», предназначенной для ведения радиоэлектронной борьбы. Кроме того, по крайней мере текущие власти Индии настроены скорее проамерикански. Вообще, многое зависит от внешнеполитического курса Индии в ближайшие годы; при удачном для нас раскладе закупки МиГов вполне могут продолжиться.

А то и принять участие (финансовое) в создании палубной версии нашего истребителя пятого поколения ОКБ «Сухой» Т-50, создаваемого по программе ПАК ФА. Экспортную версию FGFA для Индии уже создают также совместно. Как в свое время удачно сложилось и с МиГ-29К/КУБ, и с Су-30СМ, основанном на созданном изначально для Индии Су-30МКИ.

Александр Ермаков, независимый военный эксперт

^[1] Отсюда и аббревиатура – Short Take-Off But Arrested Recovery.

^[2] Это еще оптимистичный вариант – приглашенная американская инженерная коммисия пришла в шок от увиденного и сделала вывод, что для достижения полной готовности потребуется «до десяти лет».

^[3] Авианосцы с катапультами и аэрофинишерами, соответственно, относятся к CATOBAR - Catapult Assisted Take-Off But Arrested Recovery.

^[4] В данном материале мы выводим за скобки корабли, предназначенные для базирования самолетов с вертикальным/укороченным взлетом и вертикальной посадкой, таких как «Харриеры» или F-35B «Лайтнинг II». Там своя, отдельная, «кухня».

^[5] Знающий читатель возразит, что МиГ-29К проходил испытания на «Адмирале Кузнецове» еще в последние годы Советского Союза, однако тот самолет, проекта 9-31, и современные индийские и российские 9-41/47, очень сильно отличаются.   

В первой половине этого года президент Узбекистана Шавкат Мирзиеёв планирует посетить с визитом Казахстан. Отношения между двумя странами в последнее время активно развиваются, что может привести к возрождению интеграционных проектов, объединяющих республики Средней Азии.

Экономика – двигатель политики

Посетить Казахстан нового президента Узбекистана пригласил Нурсултан Назарбаев. И хотя первой страной, куда Ш. Мирзиёев планирует нанести визит, является Россия, Казахстан среди приоритетов Ташкента на пространстве бывшего СССР явно занимает важное место. И это далеко не случайно. Узбекистан рассматривает северного соседа как перспективного экономического и политического партнера, рассчитывая решить с его помощью целый ряд собственных проблем. Причем Казахстан в налаживании такого сотрудничества сегодня заинтересован отнюдь не меньше Узбекистана. Усиление сотрудничества двух стран продиктовано, прежде всего, экономической логикой.

В ходе предстоящих переговоров Астана и Ташкент планируют обсудить вопросы сотрудничества в торгово-экономической и транспортно-логистической сфере, а также взаимодействие на уровне регионов.

«Динамика наших взаимоотношений в конце 2016 и начале 2017 гг. очень активизировалась, – прокомментировал СМИ ситуацию источник в посольстве Узбекистана в Казахстане, - Соответственно, у нас появился целый блок вопросов, которые требуют решения. В этом плане встреча наших двух лидеров очень актуальна и своевременна».

Помимо переговоров на уровне глав государств, Казахстан и Узбекистан в ближайшее время планируют провести целый ряд двусторонних встреч. По словам узбекских дипломатов, уже сформирован довольно плотный график контактов. Первыми из них могут стать намеченные на март-апрель этого года визиты хокимов Навоийской и Джизакской областей в Казахстан. Они намерены обсудить с казахстанскими предпринимателями сотрудничество в рамках двух свободных экономических зон в Джизаке и Навои. Кроме того, Узбекистан посетит делегация нового казахстанского Министерства по оборонному и военно-техническому сотрудничеству. Запланированы и переговоры между национальными железнодорожными компаниями.

Два лидера

Такой динамики в отношениях между Ташкентом и Астаной ранее не было. На внешней политике Узбекистана сказывалось крайне скептическое отношение Ислама Каримова к любым интеграционным проектам на территории бывшего СССР, распространявшееся также и на ОДКБ с ЕАЭС. Рассматривая любые подобные объединения как попытку возрождения «советской империи», он придерживался стратегии «разумного изоляционизма», предпочитая выстраивать отношения с мировыми и региональными «центрами силы» на двусторонней основе.

Объективно же Узбекистан и Казахстан в активизации экономического сотрудничества заинтересованы. Причем интерес это обоюдный. Протяженность границы между двумя республиками составляет около 2 тыс. километров.

Через территорию Казахстана пролегают все основные транспортные коммуникации, связывающие Узбекистан с Россией, другими странами СНГ и ЕАЭС, а также Европейским союзом.

Альтернативой может служить выход к портам Персидского залива через Туркменистан и Иран, но этот маршрут гораздо длиннее. Поэтому задача построения в Узбекистане развитой экономики без Казахстана трудноразрешима.

Обе страны относятся к числу экономических и демографических лидеров Средней Азии. На их территории в совокупности проживает почти 3/4 населения региона. По данным за прошлый год, ВВП Казахстана по паритету покупательной способности составлял $460,7 млрд, Узбекистана – $202,3 млрд, тогда как Туркменистана – $94,8 млрд, Таджикистана – $25,8 млрд, а Кыргызстана – $21 млрд. Казахстан и Узбекистан с советских времен располагают во многом взаимодополняемыми экономиками, включая такие отрасли, как водопользование, энергетика, транспорт, сельское хозяйство, телекоммуникации и т.п.

Прошлое возвращается?

Попытки создания в Средней Азии интеграционных объединений начали предприниматься сразу после распада СССР. В 1993 г. между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном был подписан договор о создании экономического союза, на базе которого в 1994 г. был создан Центрально-Азиатский союз, впоследствии переименованный в Центрально-Азиатское экономическое сообщество (ЦАЭС). В марте 1998 г. к нему присоединился Таджикистан. В рамках ЦАЭС были созданы Межгосударственный совет, советы премьер-министров, министров иностранных дел, министров обороны, Центрально-азиатский банк сотрудничества и развития, совет по проблемам Арала. Постоянным рабочим органом сообщества был Исполнительный комитет.

В феврале 2002 г. в Алма-Ате был подписан договор о преобразовании ЦАЭС в Организацию Центрально-Азиатского сотрудничества (ЦАС). В ее состав вошли четыре из пяти республик Средней Азии – Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Туркменистан, еще в 1995 г. провозгласивший статус «постоянного нейтралитета», предпочел «воздержаться». Но просуществовало ЦАС недолго. В октябре 2004 г. к нему по предложению Ислама Каримова присоединилась Россия, а спустя год было принято решение объединить ЦАС с Евразийским экономическим сообществом (ЕврАзЭС), где доминировала РФ. Примечательно, что его состав вскоре (в 2008 г.) покинул Узбекистан, который не устраивало ограничение собственного экономического суверенитета.

Сегодня условия для интеграции двух стран лучше, чем 10-15 лет тому назад. За это время Казахстан стал экономическим лидером Средней Азии, ВВП которого превышает размер экономики всех остальных республик региона вместе взятых.

Астана осуществляет программу форсированной индустриализации, активно развивает сельское хозяйство и нуждается в рынках сбыта. Одним из них мог бы стать Узбекистан, где проживает почти половина всего населения региона. Так, предстоящий визит делегации Министерства по оборонному и военно-техническому сотрудничеству Казахстана явно говорит о планах поставлять Узбекистану оборонную продукцию. У Астаны и Ташкента общие интересы в сфере железнодорожного и автомобильного транспорта, транзита углеводородов, водопользования. Объединяет их и угроза радикального ислама, в том числе исходящая с территории Афганистана.

Все это создает для возрождения Центрально-Азиатского союза неплохую основу, которая позволит Казахстану и Узбекистану создать своего рода «подушку безопасности» в экономике. Причем, в отличие от ЕАЭС, в это объединение можно будет попытаться вовлечь не только Таджикистан, но и Туркменистан, с которым у Узбекистана в последние годы сложились хорошие отношения.

Россия может извлечь из создания нового ЦАС определенную пользу, сохранив режим льготной торговли с Казахстаном и получив тем самым доступ на внутренние рынки всех среднеазиатских республик.

Александр Шустов, кандидат исторических наук

17 февраля в Минске и 19 февраля в областных центрах Беларуси прошли акции против Декрета №3 «О предупреждении социального иждивенчества». Ни одна акция не набрала более 2 тыс. участников. Однако многие эксперты уже оценили их как самые массовые с 2010 г. «Эффект майдана» начинает забываться, а преодоление «психологического барьера» в феврале может привести к более массовым протестам на улицах белорусских городов уже весной. В чем суть декрета, кто вышел на улицы, а кто хочет оседлать волну протеста, и чем все кончится?

Зачем государство приняло декрет?

Организаторами акций официально было заявлено, что целью протеста является отмена Декрета №3 «О предупреждении социального иждивенчества». С одной стороны, логично, что в государстве, где здравоохранение, образование, безопасность, наука и инфраструктурные проекты финансируются из государственного бюджета, важна финансовая солидарность всех граждан в оплате налогов. Поэтому разработчики декрета направили его функционирование прежде всего на те категории населения, которые уклоняются от оплаты налогов или трудоустроены нелегально.

Например, часть граждан из этой группы свои доходы получали после дистанционного устройства на работу за рубежом, открытия счета в иностранном банке и свободного пользования белорусскими банкоматами для снятия средств при помощи международных банковских карточек. Это были в основном программисты, дизайнеры, журналисты и прочие профессии, выполнение работы которых может осуществляться дистанционно. Другой вариант – это выезд гражданина на заработки. В этом случае гражданин работает за границей, но не оплачивает налог в белорусский бюджет.

Кроме того, некоторые частные предприниматели и фирмы для экономии берут наемных работников нелегально. Как выяснилось, многие наемные работники, трудоустроенные таким способом, часто узнавали о своем нелегальном положении только после прихода к ним «письма счастья» – уведомления из налоговой инспекции о необходимости в определенный срок заплатить налог, прозванный «налогом на тунеядство».

Озабоченность государства можно понять. Борьба с теневой экономикой и нелегальными схемами трудоустройства необходима. Однако Декрет затронул все категории работоспособного населения, которые 183 и более дней в году находились без официального трудоустройства.

Однако если отмеченные выше категории нелегальных работников действительно могут заплатить около 360 белорусских рублей (менее $200) в год, то реально нетрудоустроенные, ищущие работу, находящиеся в тяжелом социальном положении граждане, оказываются наиболее уязвимыми в данной ситуации.

Де-факто они становятся заложниками неграмотного законодателя, под одну гребенку записавшего как работника-нелегала, гастарбайтера или фрилансера, так и реально безработного, находящегося в тяжелом социальном положении. Данный декрет начал действовать в период экономической рецессии и сокращений, что увеличило число социально незащищенных безработных.

Был использован самый легкий способ выявить нелегальных работников – записать в эту категорию всех официально безработных. Этот подход оказался достаточно жестким и непродуманным.

Кто и зачем вышел протестовать на улицы?

Акции протеста, направленные против Декрета №3 и прошедшие в пятницу и воскресенье, собрали как активистов радикальной оппозиции, так и обычных граждан, недовольных социально-экономической ситуацией. Это особенно ярко было видно в Гомеле. В полумиллионном городе собралось более 1000 протестующих, что является беспрецедентным. Гомель – это мощный индустриальный центр, где любой сбой в производстве или сбыте продукции оборачивается сокращением рабочей недели и бьет по социальной защищенности граждан.

Экономическая рецессия в стране связана со множеством факторов. Это и побочный эффект украинского кризиса. Рынок Украины после майдана сжался, и белорусские предприятия потеряли объемы поставок. Также играет свою роль и косвенное негативное влияние санкционного режима между Россией и Западом. Его итогом стало падение покупательной способности российского рынка, уменьшение продаж белорусской продукции на него.

Не всегда соблюдаются равноправные возможности субъектов хозяйствования в ЕАЭС. Беларусь так и не добилась включения своих производителей в программу импортозамещения в РФ. Имеются ограничения в отношении белорусской пищевой промышленности. Но наибольшие потери белорусские производители несут в связи с отсутствием общего энергетического рынка и равных цен на ресурсы. Так, белорусское предприятие в среднем получает электроэнергию по 12 у.е. за кВт, российское же – по 4 у.е. за кВт.

В итоге происходит сокращение производительной способности предприятий, рабочей силы на них и заработной платы для оставшихся наемных работников. При этом китайские инвестиции имеют ограниченный объем. Их не хватает, чтобы перекрыть потребности экономики. ЕС же вообще отказался от экономической дорожной карты с Беларусью и выдвигает только политические и идеологические требования.

Большинство участников не из числа оппозиционных активистов не относило себя к «тунеядцам». Протест против Декрета №3 объединил недовольных именно ухудшающимся социально-экономическим положением в стране.

Акция протеста против Декрета №3 в Беларуси. Источник: intex-press.by.

В политическом смысле это свидетельствует о постепенном рассасывании «эффекта майдана». В последние годы недовольные граждане в Беларуси игнорировали уличные акции, боясь украинских последствий. Но теперь «эффект майдана», по всей видимости, начал забываться и не может сдерживать протестующих от активных действий.

Протестной фокус-группой сейчас выступили малоимущие слои, пенсионеры, рабочие предприятий, которые находятся в кризисе, часть бюджетников и безработных. Февральские акции протеста означают преодоление психологического барьера. Поэтому количество участников акций протеста в марте-апреле может возрасти.

Кто хочет оседлать социальный протест?

Организаторы прокатившихся по улицам белорусских городов протестов никогда не выступали сторонниками социального регулирования экономики. Появившийся в Могилеве лидер оппозиционной Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько считается сторонником жесткого рынка, но популистски манипулирует левыми лозунгами.

Инициаторы протестов в Минске оппозиционеры Николай Статкевич и Владимир Некляев не были замечены в симпатиях к социальным лозунгам. Статкевич зарекомендовал себя как радикальный политик, имеющий прямое отношение к действиям на Площади 2010 г. и славящийся своей жесткой антироссийской риторикой. Такую же риторику в адрес России как «внешнего врага» использует поэт, а в прошлом лидер либерального движения «Говори правду» Владимир Некляев.

Возникает парадокс. Рассерженные экономической рецессией граждане требуют социальных, даже социалистических, левых лозунгов. А к ним выходят второсортные политики, отличившиеся русофобией и приверженностью к жесткой либеральной экономической модели, за плечами которых ничего нет.

Данная коллизия уже в самом начале протеста заложила под него бомбу замедленного действия. Во-первых, организаторам протеста не интересен реальный результат, а нужны именно уступки государства в отношении реально пострадавших от Декрета №3.

Акция протеста против Декрета №3 в Беларуси. Источник: youtube.com.

Во-вторых, организаторы зарекомендовали себя как политические авантюристы, неспособные на конструктивные действия. Даже если весной протест увеличит количество сторонников, то эти политики не пойдут на диалог с властью. Радикальная репутация этих политиков не вызывает и у власти желания пойти на разговор.

Цель Статкевича, Лебедько, Некляева – продемонстрировать западным спонсорам способность мобилизовать массы, а также набрать «дешевых» активистов из числа рассерженных граждан. Это позволит им выйти на новый политический бизнес-проект к следующим президентским выборам.

Ждать ли провокаций?

Следует отметить, что уже на первом этапе протестов действия инициаторов были безответственны и провокативны. Организаторы не удосужились обеспечить правовой статус акциям, оформить в соответствии с законом заявления об их проведении и тем самым обеспечить безопасность протестующим. Этот факт говорит, что Статкевич, Некляев и Лебедько готовы к сценарию радикальной провокации. Их цель не повлиять на изменение спорного декрета, а заработать на протестах политический капитал.

Акция протеста против Декрета №3 в Беларуси. Источник: intex-press.by.

С таким руководством акции протеста имеют только психологическое значение «выпуска пара» для рассерженных граждан. Политическая безответственность организаторов не позволит протесту войти в конструктивное русло.

При этом власть уже сейчас старается решить возникшую проблему оперативно. Десант представителей Администрации президента всю неделю вплоть до субботы выезжал в регионы и организовывал встречи с гражданами, пострадавшими от действия декрета.

Администрацией президента анонсированы выезды и на следующей неделе. Если механизм индивидуального решения каждого случая найдет поддержку в среде рассерженных граждан, то диалог президента с потерпевшими сведет на нет массовые акции протестов.

Петр Петровский

Источник фото: https://sputnik.by/.

На минувшей неделе министр иностранных дел РФ Сергей Лавров встретился с монгольским коллегой Ц. Мунх-Оргилом. В ходе встречи обсуждались перспективы соглашения о свободной торговле между Монголией и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). Заведующий отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН Александр Воронцов в интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» рассказал, планирует ли Монголия присоединяться к ЕАЭС.

- Александр Валентинович, на днях министр иностранных дел РФ С. Лавров заявил о начале диалога между Монголией и ЕАЭС. Что, на ваш взгляд, даст обеим сторонам этот диалог? Речь идет о возможном создании зоны свободной торговли?

- У нас наработаны многолетние связи с Монголией. Поэтому мы знаем и наши ограничители, и наши реальные возможности. Эта тема не только приоритетна, но и находится в пределах реализуемого. Однако завышенных ожиданий не стоит с этим связывать, надо исходить из реальных экономических потенциалов и интересов.

Монголия, как известно, проводит многовекторную внешнюю политику. Некоторое время назад у них был период завышенных ожиданий, связанных с новыми партнерами, которые у них появились – это и США, прежде всего, и Япония, и Южная Корея, и ряд других стран. В эти годы появилась и получила развитие концепция «третьего соседа» [помимо России и Китая, с которыми Монголия непосредственно граничит – прим. «ЕЭ»],

Но жизнь показала, что эти ожидания, надежды на бескорыстную щедрость новых друзей во многом оказались нереалистичными. В последнее время имеет место определенное отрезвление и переоценка ситуации. И от евразийства, от региона, где судьба определила месторасположение Монголии, никуда не деться. И два соседа, единственные, с которыми есть общая граница – Россия и Китай – это тоже реальность. Но, конечно, подобная коррекция генеральной линии ни в коем случае не означает отказ от своей многовекторности.

Есть понимание, что нужен более прагматичный подход, а отсюда проистекает более серьезный, не только декларативный, а конкретный интерес к трехстороннему партнерству. Например, как «вписаться» в глобальные проекты, которые реализуются и Россией, и Китаем (последним - более энергично в силу его более широких экономических возможностей).

У китайцев концепция Шелкового пути (Один пояс, один путь) тоже постоянно развивается и расширяется. На каком-то этапе было 6-7 сухопутных направлений, 3 морских. Одно из этих сухопутных направлений трехстороннее – Россия-Монголия-Китай. Руководители наших трех стран уже не один раз встречались на полях крупных мероприятий, и этот трехсторонний проект на высшем уровне «благословили», держат под своим личным контролем. Ведется проработка практических возможностей реализации, в том числе, регулярно проводятся научные конференции в трехстороннем формате.

И, соответственно, мы продвигаем свой проект Евразийского союза, где Монголия тоже себя видит естественным участником. Она и в ШОС является наблюдателем.

- Сергей Лавров сказал, что мы предложили им повысить статус.

Мы предложили, да, уже не в первый раз. Они не торопятся становиться полноправными членами.

- Почему?

- Многовекторность – думают об этом. Но, тем не менее, интерес у них большой, и они активно участвуют, хотя и в статусе наблюдателя. И монгольский министр иностранных дел на днях был в Москве, состоялась содержательная беседа. Так что есть полное взаимопонимание, что это надо делать.

Другое дело, что в условиях экономического кризиса, в котором и мы, и Монголия сейчас находимся, нет возможности сделать что-то быстро, ярко, положить на стол готовое решение, реализованный крупномасштабный проект. Надо реалистично оценивать наши возможности. Но движение в этом направлении пошло и будет продолжаться, у меня лично это сомнений не вызывает.

- На какой региональный блок больше ориентируется Монголия – азиатский с Китаем в центре или евразийский с Россией в центре?

- Мы не противопоставляем эти два блока. Наоборот, наша сверхзадача – найти пути сопряжения этих мега проектов. С одной стороны, Китай мощнее экономически – «сила гравитации» Китая больше. С другой стороны, нельзя недооценивать то, что монголы очень озабочены сохранением своей идентичности, и к Китаю они относятся с точки зрения потенциальной угрозы поглощения и ассимиляции, – очень серьезно и настороженно. Они стараются и в лице России, и в лице «третьего соседа» найти противовес.

- Чтобы обезопасить себя?

- Да, обезопасить себя, насколько это возможно. Тут у них в отношении Пекина есть pro et contra. С одной стороны, конечно, Китай мощнее, и он предлагает больше. С другой стороны, они и на законодательном уровне ввели ограничения в конкретных областях взаимодействия с Китаем. В нас они видят балансирующую силу, что для нас открывает дополнительные возможности.

При этом и Россия, и Монголия, и Китай исходят из задачи гармонизации интересов, а не противопоставления, игры с нулевой суммой. Надо нащупывать общие проекты. Например, «Степной путь» [проект, соединяющий Монголию с Россией и Китаем – прим. «ЕЭ»].

- Серьезной ли проблемой для двусторонних отношений является ситуация со строительством ГЭС на реке Селенге, впадающей в озеро Байкал? Были сообщения, что это может привести к высыханию Байкала…

- Я думаю, найдем тут развязки. Придется, конечно, найти взаимоприемлемые альтернативные варианты, возможно, требующие с нашей стороны дополнительных затрат.

- Является ли это предметом своеобразного шантажа со стороны Монголии ради российской электроэнергии?

- Это реалии экономической жизни. У нас с Беларусью союз, но не все безоблачно. Конечно, каждый пытается обеспечить свои экономические интересы, в том числе, в условиях какой-то игры, поиска для себя дополнительных выгод. Бизнес, любое соглашение – это торг, где надо и жесткость проявлять, и быть готовым идти на компромиссы.

Беседовала Юлия Рулева

«Евразия.Эксперт» начинает публикацию цикла бесед с главным экономистом Евразийского банка развития, доктором экономических наук Ярославом Лисоволиком. Красной линией через все интервью проходит тема выработки экономической стратегии России и Евразийского союза с учетом географических особенностей евразийского пространства. Именно этой теме посвящен последний доклад в Евразийском банке развития главного экономиста ЕАБР. В первом интервью мы говорим о том, чему современным экономистам стоит поучиться у классиков евразийства и где искать национальную экономическую идею России и ее партнерам по ЕАЭС?

- Ярослав Дмитриевич, недавно вы издали доклад, посвященный географическим особенностям развития экономик стран ЕАЭС. Вы ссылаетесь на классиков евразийства. До последнего времени подобные работы расценивались как «неформат». Что изменилось сегодня?

- Наследие евразийцев не было должным образом оценено и изучено. В нашей российской истории есть своеобразные «провалы в памяти» экономической мысли, которые нам сегодня – русским и евразийским экономистам – надо восстанавливать. Что наша экономическая школа говорила о наших особенностях, экономическом развитии, нашей географии? Когда этой исторической основы нет, почва очень зыбкая под ногами.

Меня многие зарубежные коллеги спрашивают: «Вы говорите про евразийскую интеграцию, а есть ли у вас такая же историческая традиция как у нас?» Наша традиция где-то даже более богатая и длительная, чем их традиция.

Скажем, теория экономической интеграции Винера, канадского экономиста, это 1950-е гг. Многие работы евразийцев, которые в какой-то степени предвосхитили те или иные аспекты учения об интеграции, относятся к 1920-м гг.

- То есть почти столетие c момента зарождения теории...

- Да, в течение нескольких следующих лет мы должны готовиться к тому, чтобы отмечать столетнюю годовщину экономического наследия евразийцев. Их учение в сегодняшнем контексте будет приобретать новое дыхание и большую востребованность.

Мне кажется, это уже происходит. Есть потребность в нахождении собственных источников экономического роста и экономической стратегии, основанной на собственном научном наследии. Мы неизбежно будем возвращаться к нашим корням.

- Ваш последний доклад в Евразийском банке развития посвящен тому, как удаленность от морских торговых маршрутов сильно бьет по конкурентоспособности экономик, увеличивая расходы на транспорт. Что делать?

- С самого начала евразийцы говорили фактически об интеграции. Они говорили о необходимости создания т.н. комплекса взаимодополняющих экономик, которые за счет взаимодействия компенсируют проблемы, связанные с огромными дистанциями до ключевых мировых рынков.

Кроме того, необходимо развивать инфраструктуру, транспортные артерии для выхода на мировые рынки. Евразийцы отмечали опасность изолированности от мировых рынков.

- Они были против автаркии?

- Да, они выступали против тотальной автаркии, также как и против безоглядной открытости по отношению к мировой экономике. При этом  интеграция должна отвечать национальным интересам и особенностям. «Не в обезьяньем копировании зарубежного «океанического» опыта», как они писали, заключается будущее России, а в разработке своих собственных экономических национальных интересов и в интеграции, которая именно на этом основана.

- Сейчас много говорится о том, что инвестиции в большие трансконтинентальные транспортные коридоры в краткосрочном и среднесрочном плане коммерчески не выгодны. Например, ряд экспертов считает, что проект высокоскоростной магистрали Москва-Казань направлен на обеспечение связности территорий и не имеет коммерческого смысла.

- Континентальная интеграция сильно завязана на развитие ряда ключевых секторов экономики, прежде всего, транспортного. Здесь необходимо сотрудничество государственного и частного капитала. В упомянутом нашем специальном докладе мы пишем, что модель роста должна основываться на генерировании т.н. «длинных денег».

Это означает приоритет стабильности. При той волатильности и громадных перепадах на финансовых рынках, которые мы наблюдали, очень сложно выстраивать стратегии финансирования долгосрочных проектов.

- Что с этим делать?

- Необходимо посмотреть на возможности углубления наших финансовых рынков, чтобы постепенно создавать экономическую среду, которая характеризуется низкими уровнями инфляции и низкими процентными ставками.

В последние десятилетия наша экономическая модель в большей степени характеризовалась потребительским ростом, а не инвестиционным. Учитывая особенности континентальной географии, парадигма экономического развития евразийских стран в будущем – это прежде всего инвестиционный рост.

Необходимо своего рода «переключение скоростей» для российской экономики от парадигмы потребительского экономического роста, который во многом уже начинает себя исчерпывать, в сторону роста инвестиционного.

Здесь, кстати, очень любопытна противоположность с Китаем. Он успешно задействовал свою инвестиционную модель развития. Посмотрите на список крупнейших портов мира: буквально за последние десятилетия Китай ворвался в десятку этой иерархии. Проблема замкнутости и географическая проблема (особенно для северо-западных изолированных регионов КНР) успешно решается Китаем за счет развития инфраструктуры. Теперь уже Китай может «переключать скорости» и смотреть на возможности развития за счет потребления уже на этой достаточно прочной базе инфраструктурного развития.

- Но у Китая был очень мощный приток ресурсов за счет дешевой рабочей силы и доступность торговых путей с США. Ведь во многом в основе развития китайских портовых комплексов лежит торговля, прежде всего, с США через океан. У китайцев было конкурентное преимущество, которое они смогли эффективно использовать. Какое конкурентное преимущество у евразийского сообщества стран?

- Во-первых, очень важным преимуществом является наличие природных богатств, полезных ископаемых, более эффективное использование которых могло бы усилить компоненты инвестиционного роста.

Ведь что происходило последние 10-15 лет? Мы получаем сверхдоходы, запираем их на ключ, и они не идут на развитие. Отчасти это было связано с тем, что не было работающего институционального механизма для эффективного использования этих средств.

- Мы не умели правильно тратить деньги?

- Совершенно верно. Во многом такого рода средства направлялись на потребление и не сильно способствовали улучшению инфраструктурной части нашего развития.

Второе наше конкурентное преимущество – это, конечно, человеческий капитал, который все еще один из наиболее конкурентоспособных в мировой экономике. Необходимо развитие образования и здравоохранения как факторов, которые делают нас более конкурентоспособными в отношениях с азиатскими странами и со многими европейскими.

Мы видим, что и США, и Китай принимают программы развития человеческого капитала, направленные не только на взращивание своих талантов, но и на борьбу за интеллектуальный капитал в мировом масштабе, перетягивание ведущих специалистов. У наших стран, в том числе и у России, громадная диаспора за рубежом. В случае России – это порядка 30 млн человек. Мы занимаем 3-4 место в мире, по разным оценкам, по размеру диаспоры. И при этом, я и многие другие считаем, что это, наверно, самая высокотехнологичная диаспора в мире.

Если мы наладим взаимодействие с диаспорой, то это даст громадный скачок в экономическом развитии. Посмотрим на такие страны как Южная Корея и Ирландия – взаимодействие с диаспорой играло очень важную роль в достижении высоких темпов экономического роста. В более общем плане крайне важной составной частью стратегии развития Евразии становится совершенствование «человеческого капитала». Есть работа американского экономиста Эрлиха, которая свидетельствует, что ключевым фактором успеха США в XX веке, именно экономического успеха, была система развития человеческого капитала.

- Эта мысль звучит в ходе развернувшейся сегодня в России «ярмарки» программ экономического развития?

- Обсуждаются в основном концепции, связанные с отвлеченными идеями или потребностями узких групп интересов. Но есть громадный запрос со стороны населения, и он не сводится только к более высоким зарплатам и пенсиям. Есть намного более глубинный запрос, связанный с понятным вектором экономического развития. Для русского человека всегда было очень важно понимать, куда мы идем.

- Не отсюда поговорка: долго запрягаем – быстро едем?

- Да, разобравшись куда идти, начинаем нестись очень быстро. Определить главный вектор – это первое. Пока этот вектор все еще достаточно размыт в нагромождении приоритетов различных групп интересов.

- Наши партнеры по евразийскому пространству часто воспринимают Россию как нечто огромное, разнородное, где есть разные группы, интересы, борьба. Они говорят, что это мешает интеграции…

- Наша эффективность на международной арене и наша способность выстраивать интеграцию со странами ближнего зарубежья зависит от нашей способности быть понятными. Прежде всего, за счет нашей экономической стратегии. Когда будет понятно, куда мы идем, начнут улучшаться и перспективы интеграции, и взаимодействие со странами «дальнего зарубежья».

- Мы приближаемся к кристаллизации экономической стратегии?

- Это неизбежно. Так или иначе, Россия будет приходить к тому, что этот запрос со стороны общества надо будет выполнять. Это медленный процесс. Но сам факт того, что запущено широкомасштабное обсуждение, ярмарка идей – это уже важно. И важно, чтобы все-таки запрос большей части населения страны был понят и услышан.

Кто-то может сказать, что если вы базируетесь на таких «народных началах», то это примитивный популизм. Но даже Международный валютный фонд в какой-то момент осознал очень серьезные политические  ограничения для реализации своих программ: без внутренней и широкомасштабной поддержки со стороны населения выполнение программ становится проблематичным.

Надо забыть стереотипы «девяностых» о том, что запрос со стороны большинства населения – это популизм и патернализм. Многие их тех, кто считает, что народ ничего не понимает, попросту оторвались от реальности. Устремления широких масс населения в области экономических преобразований должны быть не барьером, а самым важным ключом к успешной реализации мер экономической политики.    

Конечно, опросы показывают, что низкая инфляция – это необходимый с точки зрения большинства населения ориентир. Но такие предложения как, например, обесценить рубль и сделать его ключевым конкурентным преимуществом никуда не годятся. Это создает проблемы для нашего долгосрочного развития – подрывается доверие к нашей национальной валюте. Опять рынками и экономикой правит волатильность, которая никогда не даст нам развиваться в долгую.

Беседовал Вячеслав Сутырин

На портале «Союзное вече» вышел репортаж посвященный заседанию российско-белорусского экспертного клуба в культурно-деловом центре Посольства Беларуси в России. Эксперты обсудили проблемы межрегионального культурного сотрудничества, в том числе вопросы совместных театральных и кинемотографических проектов.

Заместитель председателя Республиканского общественного объединения «Белая Русь» Александр Шатько выделяет существенное снижение популярности российских ВУЗов в лице белорусской молодежи. Уровень жизни в Беларуси несколько ниже, чем в России. В связи с этим российские цены на проживание, обучение и быт весьма неподъемные для белоруссов. В этом плане гораздо привлекательнее польские и прибалтийские ВУЗы, где существуют проекты бесплатного проживания и гарантий трудоустройства.

Директор Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства МГУ имени М. В. Ломоносова Сергей Рекеда предложил создание проекта российско-белорусского лагеря для молодежи, который в перспективе был бы насыщен бизнес-измерением. Данная площадка вполне может стать магнитом для молодых предпринимателей и юных мечтателей, у которых уже есть идея, но нет необходимой консультативной поддержки и путей льготного финансирования. «И это бы было хорошо не только молодым людям, но и стало бы большим плюсом самому Союзному государству, потому что в глазах молодежи оно бы стало конкретным социальным лифтом, который помогает им развиваться и реализовывать свои мечты», – заключил эксперт.

Полную версию репортажа читайте на портале «Союзное вече»

Российско-белорусский экспертный клуб при официальном издании Парламентского собрания «Союзное Вече» провел первое заседание в 2017 г. В ходе встречи в Москве на площадке белорусского посольства эксперты заявили о рассогласованности образовательных систем двух стран, но увидели в тесных гуманитарных связях потенциал, способный залечить «раны» политических и даже нефтегазовых споров Беларуси и России. Также в рамках заседания состоялась презентация доклада «Проблемы развития образовательного пространства в Союзном государстве Беларуси и России».

В повестку заседания Клуба были вынесены три вопроса: единое образовательное пространство, потенциал для роста межкультурного взаимодействия и общественное мнение в России и Беларуси.

Модераторами выступили первый заместитель главного редактора газеты Парламентского Собрания Союза Беларуси и России «Союзное Вече» Николай Ефимович и координатор Клуба, главный редактор аналитического портала «Евразия.Эксперт» Вячеслав Сутырин.

Советник-посланник Посольства Республики Беларусь в Российской Федерации Павел Легкий.

«На сегодняшний день белорусско-российские отношения – это огромная, постоянно разрастающаяся сфера взаимодействий и коммуникаций», отметил Павел Легкий, советник-посланник Посольства Беларуси в РФ, приветствуя участников. Вместе с тем, он посетовал, что в последнее время «мы наблюдаем все больше негатива. Острые вопросы, безусловно, надо обсуждать. Тем не менее, огромный пласт позитива остается вне сферы внимания многих СМИ и экспертного сообщества».

Первый заместитель главного редактора официального издания Парламентского Собрания Союза Беларуси и России «Союзное вече» Николай Ефимович, специальный представитель Президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой и главный редактор аналитического портала «Евразия.Эксперт» Вячеслав Сутырин.

Спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой в своем выступлении отметил уникальность Союзного государства, «аналогов которому просто нет». Он выразил уверенность в том, что между Беларусью и Россией никогда не будет такого конфликта как с Украиной, который, по его словам, является «трагедией двух народов».

Однако М. Швыдкой считает недостаточным текущий уровень межкультурного сотрудничества. «Те возможности, которые мы не разрабатываем, разрабатываются другими странами», – заметил он. Также есть ряд проблем в научно-образовательной сфере.

«У нас хорошие цифры по тому, сколько белорусских граждан учится в российских вузах и наоборот, – говорит М. Швыдкой. – С моей точки зрения, это проблема, потому что у нас в российских вузах учится очень много заочников из Беларуси, вплоть до 3/4». Он отметил, что в результате не формируются научные и профессиональные связи между выпускниками.

Говоря об академических обменах, М. Швыдкой остановился на ценовых препятствиях. «Сегодня в Вильнюс улететь проще и дешевле, и ребята этим пользуются», – отметил он.

«Есть общие научно-технические проекты, в которых рождается сотрудничество. Так было всегда, когда перед научными группами двух стран ставится общая проблема, которая требует совместного решения. Тут надо подумать, это уже вопрос межгосударственный, наших министерств и ведомств», – заключил М. Швыдкой.

Помощник Государственного секретаря Союзного государства Елена Овчаренко.

В заседании приняли участие представители Постоянного комитета Союзного государства. Начальник Департамента социальной политики и информационного обеспечения Маргарита Левченко заявила о необходимости поддержки связей на уровне экспертов и журналистов Беларуси и России, которые позволяют обмениваться информацией и создавать позитивный имидж интеграционному проекту. Помощник Госсекретаря Союзного государства Елена Овчаренко обратила внимание, что, несмотря на нехватку рекламы, граждане двух стран сами находят необходимую информацию, например, о туристических поездках в санатории соседней страны, которые сейчас пользуются большой популярностью.

Иван Антонович, министр иностранных дел Республики Беларусь (1997-98 гг.), отметил, что для смягчения конфликтности в российско-белорусских отношениях необходимо активизировать гуманитарное взаимодействие. «Мы много потеряли времени в поиске национальной идеи… так ее пока не получилось. Мне кажется потому, что строили мы национальную идею на мононациональном фундаменте», – заявил И. Антонович. Он также согласился с необходимостью создавать новые программы сотрудничества и давать как можно больше информации о двустороннем взаимодействии двух стран.  

Художественный руководитель Национального академического драматического театра имени М. Горького Сергей Ковальчик обратил внимание на важность активизации усилий Беларуси в культурной политике. «Если в России идут гуманитарные программы, то у нас с этим дело немножко тяжелее». С ним согласен Александр Суцковер, актер Национального академического драматического театра имени М. Горького, заслуженный артист Республики Беларусь. Он отметил недостаточное сотрудничество России и Беларуси в сфере театра и кино. Хотя государства работают над совместными проектами, существует проблема нехватки финансирования, в частности, гастролей театров двух стран.

На важность молодежного компонента в отношениях Беларуси и России указала заместитель директора Международного кинофестиваля «Листопад» Раиса Розум. Она заметила, что в Беларуси работает много европейских фондов, которые объединяют молодежь по экологическим, социальным, волонтерским вопросам. «Наши молодые люди с большим удовольствием участвуют, выезжают в страны, где проводятся семинары, где их обучают», – сказала Розум, посетовав, что эта ниша уже перехвачена, и России нужно успеть «запрыгнуть в уходящий поезд».

Ректор Смоленского государственного университета Евгений Кодин продолжил разговор об образовании. Он напомнил о нормативно-правовой базе Союзного государства и заявил, что за прошедшее с момента принятия тех решений, с 1998 г., в целом обеспечиваются равные права граждан в образовании. Однако существующая нормативно-правовая база не позволяет в полной мере говорить о формировании равного доступа к получению образования.

Первым расхождением, по словам Е. Кодина, является неравное вхождение в болонский процесс: «Российская сторона имеет три уровня образования, – говорит Е.Кодин, – а белорусская сторона имеет два уровня образования».

Также расхождение существует в правилах приема абитуриентов в ВУЗы. «В Беларуси устанавливается один порядок приема в ВУЗ – через централизованное тестирование. В России – это ЕГЭ… Централизованное тестирование Беларуси не признается в России. Российское ЕГЭ не признается в Беларуси», – отметил Е. Кодин.

По словам Е. Кодина, важными расхождениями являются различия в правилах зачисления абитуриентов без вступительных испытаний, трудности с получением стипендии студентами и отказ в трудоустройстве иностранных выпускников.

Подводя итог, Е. Кодин отметил, что главное в решении проблем – не материальная составляющая, а «политическая воля».

Декан факультета философии и социальных наук БГУ, сопредседатель Российско-белорусского экспертного клуба Вадим Гигин.

Декан факультета философии и социальных наук БГУ Вадим Гигин обратил внимание на высокую конкуренцию с западными вузами, которую России пока трудно выдержать. «В Литве работает специальный вуз, – рассказывает В. Гигин, – финансируемый западным консорциумом, специально для белорусских студентов – Европейский гуманитарный университет. В Польше существует не одна, а, как минимум, полтора десятка программ, направленных на привлечение студентов из Восточной Европы, в частности, из Беларуси».

Кроме того, по словам В. Гигина, европейские ВУЗы намного доступнее по цене, чем российские. «Когда мы формируем цены на обучение в университете, мы смотрим не на наших российских коллег, а на стоимость обучения в Варшавском университете… потому что они – наши ближайшие конкуренты. А по стоимости обучения с московскими ВУЗами они даже близко не стояли. [В Польше] сравнимая с нами цена или даже бесплатная», – посетовал В. Гигин.

Исполнительный директор Международного исследовательского агентства «Евразийский монитор» Игорь Задорин представил результаты свежих опросов общественного мнения в России и Беларуси, которые проводились по заказу Евразийского банка развития.

«Граждане России и Беларуси воспринимают друг друга как самые дружественные страны, верные союзники», – отметил И. Задорин.

Далее социолог охарактеризовал общественное мнение по конкретным сферам. В сфере туризма у россиян есть интерес посетить Беларусь, и, наоборот, но ни одна, ни другая страна не находятся в топе-3 привлекательных для туризма.

«В России очень невелик, практически на уровне погрешности, спрос на образование в Беларуси, – говорит И. Задорин, – в Беларуси спрос на образование в России есть и он заметен, но все равно уступает по привлекательности образованию в европейских странах».

Согласно опросам, за последние четыре года в три раза выросла доля граждан России, воспринимающих Беларусь как научно-технически развитую страну.

По оценке И. Задорина, общественное мнение «динамично и подвижно», в том числе, за счет пропаганды, которая создает образ тех или иных стран.

Вместе с тем, как полагает директор Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства МГУ Сергей Рекеда, гуманитарные отношения между народами часто выступают «стабилизатором» политических взаимоотношений между государствами. Поэтому эксперт предлагает активнее развивать гуманитарное сотрудничество, реализуя конкретные проекты на молодежном уровне.

По мнению С. Рекеды, следует развивать «бизнес-измерение в совместных образовательных проектах. Что для молодежи сейчас важно? Это самореализация и возможность зарабатывать деньги, а также социальные лифты».

В таких проектах могли бы участвовать не только молодые предприниматели, находящиеся в поисках партнеров и финансирования, но и те молодые люди, у кого есть «идеи, требующие консультативной поддержки».

«На нашем пространстве сохраняется такой мощный интегратор как русский язык. Даже молодежь, которая выросла в постсоветский период, говорит на русском языке, на том языке, который, так или иначе, выводит нас в общее пространство, в первую очередь, с Россией», – отметил доцент кафедры политологии БГУ Всеволод Шимов. По его мнению, сегодняшние противоречия в Европе во многом объясняются тем, что «там не сложилось единой языковой интегрированности», а кризис Евросоюза вызван кризисом ценностей.

Представленные в ходе заседания Клуба идеи и замечания будут переданы в профильные ведомства и научно-исследовательские структуры двух стран для дальнейшей проработки.