Литва и Латвия смотрят на Белорусскую АЭС по-разному

Литовские власти в очередной раз подвергли критике строительство Белорусской атомной электростанции (БелАЭС) и отказались признавать результаты стресс-тестов, состоявшихся в 2017 г. С соответствующим заявлением в начале января выступил глава МИД Литвы Линас Линкявичюс. «Евразия.Эксперт» решил узнать мнение специалистов о том, сможет ли однажды экономический интерес стран Прибалтики возобладать над политическим противостоянием.

По оценке Вильнюса, БелАЭС является «вызовом, с которым нельзя примириться, а надо бороться». «БелАЭС – это геополитический проект России, который должен беспокоить не только Литву, но и весь Евросоюз» – заявил Линкявичюс. Данное заявление прозвучало в контексте подготовки стран Прибалтики к выходу из соглашения о параллельной работе энергосистем Беларуси, России, Эстонии, Латвии, Литвы (БРЭЛЛ). По мнению литовского дипломата, строительством БелАЭС «Литву пытаются удержать в контролируемом Россией электрическом кольце» и «осложнить процесс синхронизации электроэнергетических сетей с Западной Европой». При этом в Вильнюсе не упоминают, что до недавнего времени хотели возвести Висагинскую АЭС в Литве, но не нашли для этого инвесторов и проиграли соревнование Беларуси.

В то же время постоянный представитель России при Евросоюзе, чрезвычайный и полномочный посол Владимир Чижов отмечал, что вопрос о включении Латвии, Литвы и Эстонии в европейскую энергосистему в настоящий момент не решен. Среди возможных направлений переподключения – Польша, Финляндия, Швеция, каждое из которых является дорогостоящим.

«Евразия.Эксперт» спросил мнение представителей Литвы и Латвии, чтобы узнать, выгодно ли Литве отказываться от белорусской энергии, как воспринимают строительство БелАЭС в Латвии и сможет ли экономический интерес прибалтийских возобладать над политикой после запуска АЭС.

Комментирует почетный член литовского комитета Мирового совета по энергетике Альгирдас Стумбрас:

- С Игналинской атомной станции (остановленной в Литве в 2009 г. – прим. «ЕЭ») Беларусь получала около 1 млн кВт – там построены линии, и оттуда шла энергия. Не согласовывая ничего с Беларусью, Литва под давлением Евросоюза приняла решение остановить Игналинскую станцию. Если мы не хотели, чтобы БелАЭС строилась, то нужно было обсудить этот вопрос вместе с белорусами – что им делать, когда Игналина остановится – и принять совместное решение. Это время упущено, и в Беларуси приняли свое решение.

В Беларуси линии построены так, что энергия должна идти с западных районов на восток. На востоке Беларуси есть крупная Лукомльская станция на 2,4 млн кВт, недалеко есть Смоленская АЭС, которая дает 1 млн кВт. На востоке Беларуси хватает энергии, и понятно желание белорусов строить станцию именно на западе, потому что там легко подключиться к сетям, по которым шла линия в сторону Минска и Гомеля. Это вполне логично.

Непонятно, откуда Литве брать электроэнергию, так как ночью для покрытия собственных нужд наши станции (ветряные, гидроэлектростанции) получают примерно 100 МВт, а нужно около 1,5 млн кВт. Из Латвии мы столько не получим, потому что ночью там гидроэлектростанции не работают. У нас сейчас есть линия с Польшей, но Польша иногда сама берет у нас энергию, когда Швеция дает. Очень редкий случай, когда Польша дает энергию Литве по этим линиям.

Поэтому единственный источник – это транзит из Финляндии, Беларуси и особенно из Калининграда, который дает ночью примерно 600 МВт, и Беларусь, которая дает 400 МВт. Получаем примерно 1 млн кВт. Если сейчас отказаться от БРЭЛЛ, то придется отказаться от энергии из Беларуси и Калининграда. Но это единственная возможность для создания надежного источника, потому что шведская линия оказалась крайне ненадежна. В этом году они собираются ее отключать и переделывать кабельные муфты, потому что проходит неделя-две, и линия отключается.

Мы должны были бы радоваться, что появляется надежный источник – это большая польза для Литвы. Если мы в целом не признаем возможность строительства атомной станции, то зачем сами тогда прежде этим занимались? Если признаем, что она может существовать, то здесь должны только соблюдаться все условия МАГАТЭ (как неоднократно все говорили). При строительстве всегда бывают мелкие и крупные аварии, но нужно их вовремя исправить.

Около пяти лет Литва твердит, что договорится с Латвией и Эстонией, и мы отключимся от России. Почему это столько длится? Потому что ни латышам, ни эстонцам не выгодно отключаться, не выгодно уменьшать связывающие линии. Чем меньше линии связаны, тем больше опасность, что они отключатся.

Сейчас принято решение, что достаточно будет двух линий электропередачи. Но отключить их могут даже гроза или подрыв опоры. Четыре линии шли из Украины в Крым – пришли какие-то хулиганы и вывели их все из строя. Чем больше линий, тем надежнее энергоснабжение. Это признают и латыши, и эстонцы. У нас же больше преобладают эмоции.

Такие же станции как БелАЭС у России заказали финны и венгры. При этом почему-то утверждается, что в Финляндии и Венгрии надежные станции, а в Беларуси – ненадежная. Я думаю, что когда она начнет работать, эти разговоры кончатся.

Комментирует латвийский политик, помощник депутата Европарламента Мирослав Митрофанов:

- Строительство Белорусской АЭС, которая будет располагаться у границ Прибалтики, в Латвии воспринимается без эмоций, которые характерны для восприятия данного строительства в соседней Литве.

Если понаблюдать за политическим дискурсом в Латвии, можно обнаружить, что собственные оценки возникновения БелАЭС тут попросту отсутствуют. Транслируется либо литовская оценка, либо нейтральная, то есть кто-то говорит или пишет, что «что-то происходит», без анализа.

Это говорит о том, что латвийская элита, готовясь к моменту запуска Белорусской АЭС, оставляет для себя пространство для различных вариантов поведения в отношении дешевой электроэнергии, которая тогда появится. То есть политическая элита Латвии не связывает себя по рукам и ногам солидарностью с литовцами.

Возможно, что Латвия будет закупать белорусскую электроэнергию, но это, конечно, далеко не факт. Латвия вполне может и подключиться к бойкоту. Но пока бойкота не происходит, потому что на политическом уровне таких установок не поступало.

Беседовали Юлия Рулёва (Москва) и Кирилл Озимко (Минск)