Афганская угроза нарастает, в Ферганской долине обосновались обученные боевики – казахстанский эксперт

9 ноября министры обороны России и Казахстана Сергей Шойгу и Мурат Бектанов утвердили программу стратегического партнерства в оборонной сфере на 2022-2024 гг. Кроме того, стороны договорились о планах по военному и военно-техническому сотрудничеству на 2022 г. Речь идет как о подготовке военных кадров, так и о совместном противодействии террористической и наркотической угрозам из Афганистана. Что стоит за этими соглашениями, и каким противникам готовятся противостоять стороны, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал доктор исторических наук, политолог, экс-директор Казахстанского института стратегических исследований при президенте Казахстана Булат Султанов.

– Булат Клычбаевич, у Казахстана и России и до визита в Москву министра Бектанова уже были договоренности в военной сфере. Сейчас речь идет о расширении этого взаимодействия? Чего ожидать от нового соглашения?

– На примере последних событий мы убедились, как в современном мире изменились формы ведения боевых действий на отдельных локальных театрах. Например, военный конфликт между Арменией и Азербайджаном в Нагорном Карабахе закончился победой Азербайджана благодаря использованию им турецких «Байрактаров», коренным образом изменивших характер боевых действий. Горячие головы на Украине решили, что с помощью «Байрактаров» они могут точно так же переломить ситуацию на Донбассе. Возник прецедент: можно много лет вести переговоры, но решить вопрос в итоге вооруженным путем. И одним из инструментов является использование беспилотных летательных средств.

После пробного шара украинцев с «Байрактаром» Владимир Путин провел совещание в Сочи, где ему доложили, что на вооружении российской армии есть 2 тыс. беспилотников. Теперь и Киргизия решила закупить несколько «Байрактаров» у Турции. Все указывает на то, что для ведения локальных войн теперь вовсе не нужны дорогостоящие стратегические бомбардировщики ценой более $1 млрд. Достаточно применения небольших летательных аппаратов, которые могут вести разведку, а в случае необходимости – уничтожать небольшие группы террористов.

– По всей видимости, мы сейчас говорим о подготовке к противостоянию афганской угрозе?

– На территории Таджикистана находится 9 млн таджиков. А на территории Афганистана их 10 млн. То есть, вопрос обеспечения границы между Таджикистаном и Афганистаном лично для меня – риторический. Поэтому неспроста достигнуты договоренности между Душанбе и Пекином о создании в Таджикистане второй военной базы в дополнение к российской (по сообщениям СМИ, Китай предоставит Душанбе $8,5 млн на строительство базы - прим.ред.). И визит министра обороны Казахстана в Москву, на мой взгляд, связан именно с изменением ситуации в Афганистане.

«Байрактаризация», как я ее называю, показала практичность применения беспилотников. Кроме того, оттолкнемся от классической формулы: каждая страна может иметь вооруженные силы в пропорции 0,5% к населению страны. Если у нас 19 млн населения, значит, мы можем располагать армией в 85 тыс. человек. Именно столько в мирное время страна сможет прокормить. Если учесть, что состав вооруженных сил Казахстана значительно меньше, изменение ситуации в Афганистане опасно тем, что инфильтрация таджикских беженцев из Афганистана неизбежна на территории Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана. Что бы ни говорили, но уровень коррупции в среднеазиатских странах настолько высок, что говорить о создании прочного пограничного контроля на границах невозможно.

Самая опасная ахиллесова пята всего центральноазиатского региона – Ферганская долина, родина Кокандского ханства. С того момента, как после завоевания царской Россией оно исчезло, а земли были поделены между Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией, периодически звучат призывы создать на его месте исламское государство.

Представьте себе, что в Ферганской долине соберутся люди, недовольные политикой правящих классов в своих странах, и в качестве альтернативы получат свободный эмират.

Сейчас в Ферганской долине уже обосновались крепкие, сплоченные и обученные группы боевиков. Поэтому для свободного наркотрафика и организованной преступности им на руку слабая власть в регионе. Если проецировать возможные негативные события на Афганистан, то всегда найдутся люди, готовые подкрепить и примкнуть к боевикам.

– Укрепление сотрудничества идет между Россией и Казахстаном, которые не втянуты в эти ферганские дела. Мы хотим защититься от возможных угроз или планируем помогать соседям в случае возможной активизации антигосударственных сил?

– Казахстан не граничит с Таджикистаном, но граничит с Киргизией, Узбекистаном и Туркменистаном. В Туркменистане ситуация вообще сложная. Их позиция нейтралитета привела к тому, что они сейчас не могут опираться ни на какое государство в борьбе против возможного вторжения боевиков из Афганистана. Кроме того, значительную роль играет американский фактор. Мы для России – прикрытие с южной стороны. Казахстан находится внутри треугольника, одна сторона которого – Россия, другая – Китай, а третья – среднеазиатские государства. И если на территории Средней Азии кто-то даст слабину, и там разместится американский военный объект, то это подорвет всю структуру безопасности и стратегической обороны России.

С территории любого из среднеазиатских государств можно будет за несколько минут, минуя Казахстан, долететь до России, поставив под угрозу военные объекты.

Поэтому в условиях обострения ситуации еще 16 октября 2020 г. в Нур-Султане министры обороны России и Казахстана подписали договор о военном сотрудничестве между странами. И Кремль, и Акорда заинтересованы в совместной подготовке военных кадров, военно-техническом взаимодействии. Ведь если кадры мы готовим в России, то у выпускников российских военных учреждений на выходе будет один склад ума. А если где-нибудь в Вест-Пойнте, то совсем другой. Поэтому сейчас, в условиях популяризации беспилотников, нам нужно готовить кадры по новым специальностям.

В данный момент в российских военных вузах обучается 731 военнослужащий из Казахстана. Но они обучаются по прежним программам военной техники, средств противовоздушной обороны. Это все, конечно, нужно, но для ведения боевых действий между блоками условных государств. Сейчас же нужны специалисты в области изготовления, ремонта и управления беспилотниками. Кроме того, России нужен упрощенный порядок транзита военных грузов через казахстанскую территорию.

Мы поставили советскую военную технику и боеприпасы в Киргизию и Таджикистан, и ее нужно компенсировать поставками из России. Вот почему Казахстану за спиной нужен надежный союзник.

– То есть, подписанное в Москве соглашение – логическое продолжение той совместной работы, которую страны, в принципе, уже проводили совместно?

– Да. И для нас ситуация сложная еще и потому, что в государствах Средней Азии внутриполитический кризис.

Не будем забывать, что в среднеазиатских странах вооруженные силы набираются в основном из сельской молодежи. А она – в основном с юга. И на госслужбу в правоохранительные органы можно попасть, только отслужив в армии. Поэтому молодежь из аулов целенаправленно отправляют служить с дальним прицелом на то, что она затем пристроится куда-нибудь в полицию или на таможню, а затем пристроит и своих родственников. Никто законы тейпов не отменял. Если основная масса рядового состава стран Средней Азии состоит из бедных слоев села, то там настроения не очень позитивные для правящих кланов.

Вспомним, Джо Байден заявлял, что американцы натаскали и вооружили с ног до головы 300 тыс. штыков афганской армии против 70 тыс. талибов* [члены движения «Талибан», запрещенного в России как террористическое – прим. ред.]. Что получилось? Пришли талибы*, и подготовленная американцами армия рассыпалась. Аналогичная картина может сложиться и в Средней Азии.

Если сюда придут талибы*, и если они проведут соответствующую агитационно-пропагандистскую работу среди рядового и сержантского состава вооруженных сил, то события могут быть очень печальными. Казахстан и Россия подстраховываются, учитывая не самые высокие морально-боевые качества рядового и сержантского состава. Поэтому укрепляется военная база России, а мы перебрасываем военную технику в Киргизию и Таджикистан и укрепляем свой военный потенциал.

Визит Мурата Бектанова в Москву – не случайность. Это проявление безусловного понимания того, что происходит в мире. А в мире идет переход от однополярного мира к многополярному, и он непредсказуем. Возникают новые центры силы, и как будут складываться отношения между этими центрами силы, не знает никто.

– Но Казахстан ведь не готовится к участию в противостоянии крупных центров силы?

– У нас в Средней Азии военные действия будут локальными или гибридными. Поэтому нужно перевооружаться, вести переподготовку вооруженных сил для борьбы с группами боевиков и террористов. Для этого нужно оснащение. А на постсоветском пространстве оно есть только у России.

Реалии таковы, что события в Нагорном Карабахе показали: те механизмы превентивной дипломатии, которые существовали ранее, – чепуха. Нужны политическая воля, оснащенная группировка войск и все проблемы решатся путем гибридной войны.

И, кстати говоря, приход Касым-Жомарта Токаева на пост президента Казахстана значительно улучшил стратегию казахстанско-российского сотрудничества. Глава государства сделал несколько важных шагов, показав Кремлю, что тот может рассчитывать и на него, и на Казахстан в целом. Например, спустя год после избрания президентом Токаев утвердил новую концепцию внешней политики на 2020-2030 гг. Там появилась очень важная формулировка – «дальнейшее развитие союзнических отношений с Российской Федерацией». До этого никто из политической элиты Казахстана не произносил термин «союзнические отношения».

Токаев также сказал, что Казахстан понимает, что такое союзнические отношения и вытекающие из них обязательства. Тоже первым среди остальной политической элиты. Поэтому состоявшаяся в Москве встреча министров обороны России и Казахстана стала показательной с точки зрения общих планов и военного доверия.

* Движение «Талибан» – террористическая организация, запрещенная в России и ряде других стран, талибы – члены этой организации