Евразийские ценности: миф или реальность?

Процессы евразийской интеграции, происходящие сегодня, прежде всего, в экономической сфере, очевидно, не могут быть ограничены только этим. Даже если рассматривать экономику в качестве основного драйвера интеграции на данном этапе, политические, идеологические и социогуманитарные аспекты неизбежно потребуют внимания и разработки. Один их таких вопросов, связанных с общим представлением о целях интеграции в Северной Евразии – это вопрос ценностей. Существуют ли евразийские ценности, в чем их специфика, зачем нужно их четко формулировать и разделять?

Евразийские vs европейские ценности

Существующий аксиологический контекст в значительной мере европоцентричен, поскольку чаще всего в дискуссиях о ценностях речь идет о том, что в качестве таковых воспринимается в западном, евроатлантическом мире. Сам набор этих ценностей: права человека, либеральная демократия, рыночная экономика, верховенство права, толерантность, светскость и др. воспринимается как некий эталон, подкрепляемый совокупным экономическим и геополитическим весом стран Запада.

Существуют иные подходы к определению ценностей, как правило, связанные с традиционными формами локальных цивилизаций: исламской, индийской, китайской, но их специфика именно в локальности, в отличие от западного мира, претендующего на универсальность и всеохватность.

Что можно сказать о странах Евразийского Союза? Являются ли Россия, Беларусь, Армения частью европейской цивилизации, должны ли разделять общие ценности с другими европейцами? Казахстан и Кыргызстан – это уже Восток и европейские ценности там неуместны? Либо же надо вести речь о существовании собственных – евразийских ценностей, которые могут воcприниматься как в географически европейских, так и в азиатских обществах?

На наш взгляд, евразийская специфика действительно существует, она исторически и культурно обуcловлена. Свой исток она берет из восточноевропейского цивилизационного очага. Его изначальный импульс был получен из Византии, на этой политической, культурной и религиозной основе из различных локальностей был сформирован универсальный тип русской культуры, которая, в свою очередь, при взаимодействии с тюркским миром сформировала то, что мы уже можем назвать евразийской цивилизацией со своими характерными ценностями.

Русская культура, изначально европейская, по мере продвижения на Восток, в Азию приобретала черты, значительно отличающие ее от западноевропейской, становясь, по сути уже евразийской, заключающей в себе механизм адаптации европейского цивилизационного кода к континентальным пространствам Евразии.

Суть евразийских ценностей

Подходить к определению евразийских ценностей можно по-разному. Во-первых, выделить их на контрасте с современными европейскими и сделать акцент на консервативном и традиционном аспекте – сохранении коллективных идентичностей: семейных, этнических, религиозных. Действительно, для большинства евразийских обществ традиционная семья или идентичность, тесно связанная с религией (православием или исламом), имеет и сегодня большее значение, чем для обществ западноевропейских.

Во-вторых, можно выделить те сущностные элементы, совокупность которых позволяет объяснить не только историко-культурные особенности развития, но и современную политическую специфику стран Евразийского Союза. Вокруг этих элементов как раз и формируется основной набор ценностей:

1. Безопасность

По мере территориального расширения России – исторически самого успешного русского государства – вопрос безопасности становится одним из основополагающих. Обеспечение безопасности по внешнему периметру границ, защита от вторжений, внутренняя безопасность многонациональной и разнородной империи, сглаживание конфликтов – все это наложило свой отпечаток как на характер государства, которое неизбежно становилось централизованным и милитаризованным, «тягловым», так и на общественные отношения, где коллективный интерес преобладал над частным.

Сегодня проблема безопасности остается ключевой для выживания и развития стран Евразийского Союза. Пример России 1990-х гг показывает, к чему приводит пренебрежение этой проблемой, каковы последствия общего ослабления государства и отхода от традиционных для России моделей организации политики и экономики.

Для Беларуси – государства, находящегося на цивилизационном фронтире, вопрос безопасности напрямую связан с национальным выживанием, сохранением субъектности, точно также как и для Армении. Для Казахстана и Кыргызстана, находящихся в одном из самых взрывоопасных регионов мира, комплексное обеспечение безопасности возможно только с опорой на Россию.

Приоритет безопасности и коллективных интересов, стремление к построению сильного централизованного государства – это то, что отличает евразийские общества от западноевропейских, где преобладают тенденции децентрализации и индивидуализации.

2. Справедливость

Выдаваемый государству исключительный мандат на обеспечение безопасности уравновешивается в Северной Евразии общественным запросом на социальную справедливость.

Эти два элемента или ценности взаимосвязаны. Олигархические общества, основанные на несправедливом разделении общественного дохода, присвоении его небольшой группой лиц, наличие значительного разрыва между самыми бедными и богатыми – серьезный фактор нестабильности, подрывающий государство и его безопасность.

В евразийских обществах высокой ценностью обладает именно способность государства справедливо, равномерно распределять доходы, открывая широким массам населения доступ к образованию, услугам здравоохранения, возможностям личного и коллективного роста.

В этом смысле евразийское отношение к государству более патерналистское, а к экономике – менее рыночное и более солидарное.

3. Развитие

Этот элемент уравновешивает «консерватизм» евразийских обществ. Традиционные установки и ценности сами по себе не обеспечивают эволюции и прогресса, поэтому всегда будет существовать необходимость в «прогрессорской», модернизационной миссии – по характеру, нередко принудительной, которую чаще всего берет на себя государство.

Безопасность и социальная справедливость в итоге необходимы именно для обеспечения развития, осуществления технологических и мировоззренческих прорывов, не всегда приносящих очевидную прибыль.

В этом тоже отличие от Западной Европы и США, где двигателем развития чаще выступает частный интерес и частный капитал, ориентированный, прежде всего, на прибыль.

Евразийский барометр ценностей

Перечисленный выше ценностный базис, безусловно, надо рассматривать в качестве авторской гипотезы, требующей социологической верификации на всем пространстве ЕАЭС. Тем не менее, некоторыми данными уже можно оперировать. Например, существует любопытное исследование о ценностных и нормативных ассоциациях белорусов в отношении ЕС и ЕАЭС. Результаты этого исследования показывают, что Европейский союз белорусы устойчиво ассоциируют с либерально-демократической ценностной моделью, где основными ценностями являются: рыночная экономика, демократия, экономическое благосостояние, права человека, личные свободы.

Собственно Беларусь в ценностном плане ассоциируется с социально-демократическим модусом ценностей: мир/стабильность, безопасность, мультикультурализм, толерантность, культурное наследие. Модель восприятия ЕАЭС определяется как гибридная между европейской и белорусской. Примечательно, что в отношении к ЕАЭС и Беларуси респонденты не рассматривают «демократию» как ценность, а вместо этого приоритетами считаются стабильность, безопасность и культурные традиции.

То есть упомянутые выше в качестве гипотезы элементы евразийских ценностей могут иметь и социологическое подтверждение. Но для более четкого представления об этих ценностях и возможности конструирования на их основе евразийской идентичности необходим отдельный инструментарий – евразийский барометр ценностей, потенциально имеющий большое научное и практическое значение. 

Алексей Дзермант, научный сотрудник Института философии НАН Беларуси (Минск)