Предложения мозгового центра «Пентагона» о смене режима в Беларуси нереалистичны – эксперт

Идея возобновления стратегического диалога между США и Россией была озвучена еще в конце июня, на встрече лидеров стран в Осаке, а 10 июля запуск таких переговоров обсудили заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков и заместитель госсекретаря США по политическим делам Дэвид Хейл. Тем не менее, Вашингтон не высказывает намерения делать шаги навстречу по вопросам ядерного сдерживания или санкций, сохраняя и даже увеличивая их объем. Аналогичную политику он проводит и в отношении союзной России Беларуси. О том, смогут ли стороны наладить контакт в ближайшее время и какие вопросы будут на повестке дня в первую очередь, в интервью порталу «Евразия.Эусперт» рассказал профессор университета Джона Хопкинса (США) Джон Харпер.

– Как вы думаете, Россия и США смогут начать стратегический диалог? По каким вопросам сторонам следует развивать его?

– Есть целый ряд вопросов: безопасность в Европе, включая тупиковую ситуацию в Украине, ядерные ракеты средней и меньшей дальности и как избежать краха договора РСМД, будущее Сирии, спор вокруг ядерной программы Ирана, Афганистан. Хейл имеет опыт работы в ближневосточных вопросах, и наиболее актуальным вопросом является Иран, поэтому обсуждения вполне могут быть сосредоточены на этой теме.

Насколько дискуссия продвинется, зависит отчасти от политической воли сверху (Трампа и Путина), но также от общественного мнения и Конгресса, который в настоящее время все еще находится под влиянием антироссийских настроений из-за Украины и особенно выборов 2016 г.

Я не предвижу большого прогресса до выборов 2020 г. и надеюсь, что не будет никаких признаков вмешательства России в политический процесс США, которые могли бы быть использованы в качестве аргумента против американо-российского диалога. В любом случае, я думаю, что Трамп продолжает надеяться на стратегическое сотрудничество с Россией на Ближнем Востоке и в отношении Китая, который является самым большим вызовом (гораздо более важным, чем Россия), стоящим перед США.

– 10 июля в Баку состоялась встреча главнокомандующего союзническими силами НАТО в Европе Тода Уолтерса и начальника генерального штаба вооруженных сил России – первого заместителя министра обороны, генерала армии Валерия Герасимова. На ваш взгляд, чем была вызвана необходимость в этой встрече?

– Я не знаю, была ли это обычная встреча или внеочередная, назначенная с какой-то конкретной целью. В любом случае им, безусловно, есть о чем поговорить – в том числе о том, как снизить напряженность на восточной границе НАТО, как выйти из украинского тупика. Возможно, они обсуждали будущее Афганистана, поскольку мы приближаемся к некоему политическому урегулированию с «Талибаном» («Движение Талибан» – запрещенная в России террористическая организация – примечание «Евразия.Эксперт»).

– Многие эксперты считают, что Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) «мертв», и что Россия и США не смогут его возродить. Так ли это? Какие последствия могут быть в таком случае?

– Я не думаю, что договор «мертв», и, опять же, это вопрос политической воли. Отказ от его возобновления, наверное, означал бы конец надежд на улучшение американо-российских отношений при Трампе и Путине и мог бы спровоцировать гонку вооружений и ситуацию, подобную той, что сложилась в начале 1980‑х гг. Обе стороны проиграют и окажутся в более опасной ситуации, чем сейчас.

– Весной 2019 г. американский мозговой центр Rand опубликовал доклад авторы которого пишут, что основным средством противодействия России со стороны США станет «смена режима в Беларуси». На ваш взгляд, насколько реалистичны планы американских исследователей?

– Я бы сказал, что они вообще нереалистичны – даже довольно глупы – потому что они, несомненно, вызовут российскую реакцию, возможно, такую же, как на востоке Украины в 2013‑2014 гг. Это «старое мышление», которое, похоже, ничему не научилось из недавней истории, и я сомневаюсь, что оно представляет собой политику администрации Трампа.

– Североатлантический альянс формирует у границ России мощный ударный кулак. Уже к 2020 г. он будет включать в себя 30 механизированных батальонов, 30 авиационных эскадрилий и 30 боевых кораблей, заявили в Главном оперативном управлении Генштаба России. Насколько все это серьезно, и какие последствия может принести?

– Усиление передового присутствия НАТО на границах России является результатом украинско-крымского кризиса, в котором частично – хотя, конечно, не полностью – виноват Запад.

Тем не менее, я думаю, что перспективы нападения НАТО на Россию аналогичны перспективе нападения России на НАТО.

Силы НАТО по своей сути являются сдерживающими, силой прикрытия, поскольку Россия, безусловно, сохранит военное превосходство на своих западных границах.

– Некоторые эксперты считают, что есть необходимость в расширении НАТО. На ваш взгляд, стоит ли ожидать этого в ближайшие годы? Какие страны могут присоединиться?

– Не думаю, что на Западе осталось много экспертов, которые ожидают или всерьез выступают за дальнейшее расширение НАТО. В Великобритании, Франции, Италии и Германии я не знаю таких специалистов.

Грузия и Украина, кандидаты, о которых говорили десять лет назад, не имеют права голоса, пока у них есть территориальные споры с Россией. Большинство серьезных экспертов на Западе выступают за нейтральную Украину (как Австрия в холодной войне), и я думаю, что это, а не расширение НАТО, в конечном итоге будет решением.

Вопрос об отношениях Украины с ЕС – еще один, который необходимо решить, но, возможно, будет легче это сделать после того, как вопрос возможного членства Украины в НАТО будет снят с повестки дня. Если коротко, я не предвижу присоединения новых членов к НАТО в ближайшие годы.