Российская инфраструктура готова к переводу белорусского нефтяного транзита из Литвы – экономист

Вопрос переориентации транзита белорусских нефтепродуктов с литовских портов на российские стал одной из тем переговоров премьер-министров Беларуси и России 3 сентября. Как сообщал Министр энергетики России Александр Новак, сейчас стороны ведут проработку взаимовыгодных условий. По предварительным оценкам, потенциал российских портов может составить 3-4 млн тонн. Какие порты будут наиболее выгодны белорусским грузоотправителям, а также как Беларусь и Россия решают вопрос с ценами на энергоносители, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал заместитель руководителя Экономического департамента Фонда «Институт энергетики и финансов» Сергей Кондратьев.

– Сергей Вадимович, президент Беларуси Александр Лукашенко поручил правительству подготовить предложение о переориентации нефтепродуктов республики из литовских портов «на другие». По каким критериям должен осуществляться выбор наиболее выгодных для этого портов?

– Стоит начать с того, что выбор небольшой. Есть возможность для переориентации поставок в латышские порты. Частично Беларусь уже использует латышские порты, а латыши заинтересованы в том, чтобы получить дополнительные потоки грузов. Также есть возможность переориентации в российские порты (Усть-Луга). Надо учитывать имеющиеся ограничения по мощностям и перевалке, потому что, например, в Литве находится крупный филиал по перевалке калийных удобрений и, соответственно, так просто перевести весь объем по калийным удобрениям было бы сложно. По нефтепродуктам все намного легче и, соответственно, здесь та же Усть-Луга может быть задействована.

Учитывая, что сейчас у нас такая ситуация, когда из-за действия соглашения ОПЕК+ сократились нагрузки по нефти и по нефтепродуктам, российские порты были бы заинтересованы в дополнительных поставках и могли бы предоставить достаточно привлекательные условия белорусским грузоотправителям.

Здесь потребуется решить очень много вопросов, связанных с организацией логистических схем и взаимодействием белорусской и российской железных дорог. Это необходимо для того, чтобы выработать тариф, который был бы конкурентен и привлекателен для белорусских НПЗ, потому что текущая ситуация на нефтяном рынке не позволяет выстраивать очень дорогостоящие логистические маршруты.

– Белорусским грузоотправителям будет более выгодна переориентация на российские или на латышские порты?

– Это зависит от тех условий и тарифов, которые будут им готовы предложить российские компании. Если мы смотрим на это исключительно с географической точки зрения и логистики, то, конечно, Латвия более выгодна, потому что находится ближе. Если мы говорим о том же Новополоцке, то это традиционный маршрут перевалки через латышские порты, но у нас есть пример многих российских портов и грузоотправителей, которые получили от «Российских железных дорог» скидку при гарантировании определенного объема грузоперевозок. Здесь возможна такая же схема: белорусы смогут получить достаточно хорошую скидку, и это будет все равно выгодно и «РЖД», и российским портам, потому что у них появятся новые потоки грузов, которые они смогут обслуживать.

– Какие экономические выгоды и потери может повлечь за собой перенаправление товаров?

– Если мы говорим про Литву, то это достаточно неприятная ситуация для литовской транспортной отрасли, потому что здесь даже в большей степени, нежели портовое хозяйство, может пострадать железная дорога.

Это может случиться, потому что порты не потеряют полностью свою загрузку, так как часть объемов по импорту нефти и экспорту нефтепродуктов обеспечивает Мажейкяйский НПЗ [Литва]. Сокращение будет кратным, если Беларусь полностью заберет свои нефтяные грузы. Для железной дороги это может оказаться очень серьезным ударом, потому что это, конечно, не обнуление транзита, но очень серьезное его сокращение. Это именно то, на чем литовские железные дороги зарабатывают и то, что позволяет им поддерживать в принципе всю инфраструктуру в надлежащем состоянии.

– Российская сторона извлечет выгоды из данной ситуации?

– Здесь будет очень многое зависеть от того, какие объемы будет готова перенести Беларусь, о каком тарифе договорятся стороны и, соответственно, получит ли российская сторона гарантии того, что эти перевозки переходят в Россию надолго. Мы понимаем, что если речь идет о каком-то краткосрочном договоре, например, на год, то это одна ситуация, а если мы говорим о сотрудничестве на горизонте пяти лет, то это уже, конечно, совсем другая ситуация, которая очень серьезно может поменять весь расклад на рынке логистических услуг в северо-западном регионе.

– Как быстро можно будет адаптировать логистические цепочки России и Беларуси для переориентации нефтепродуктов?

– Так как это портовая инфраструктура, она всегда находится в рабочем состоянии. Есть значительные свободные мощности, которые высвободились в результате сделки ОПЕК+ и соответствующего принудительного сокращения добычи и объема экспорта нефтепродуктов. Здесь может идти речь о неделях, потому что каких-то серьезных технических или технологических ограничений я не вижу. Будет необходимо заключить соответствующие договоры, разработать договорную базу, что может занять несколько недель.

В принципе, вся инфраструктура к этому готова. У «Белорусских железных дорог» и у «Российских железных дорог» есть очень хороший опыт взаимодействия в транзитных перевозках.

Они смогут достаточно быстро согласовать схемы движения и определиться, что нужно сделать.

– Ранее в 2016 г. РЖД предлагали Беларуси скидку на железнодорожные тарифы – сначала 25%, потом 50%, однако та уклонилась от предложения России. Какие еще меры может предпринять Москва с целью привлечения белорусских нефтепотоков?

– Если мы говорим о каком-то пакетном соглашении, при котором могут учитываться разные аспекты этого перевода, то с российской стороны могут быть даны определенные гарантии по загрузке белорусских НПЗ в плане поставок российской нефти. Могут вестись переговоры в части создания общего рынка энергоносителей, потому что фактически это тоже шаг по направлению к выстраиванию общего энергетического пространства. Но я думаю, что здесь и России, и Беларуси необходимо исходить из баланса экономических интересов.

Если какая-то из сторон этой сделки будет в своих экономических интересах сильно ущемлена (например, «РЖД» потребуется предоставить чрезмерную скидку, которая сделает эти перевозки невыгодными, или наоборот, белорусские НПЗ будут вынуждены поставлять нефтепродукты транзитом через Россию, и это будет для них существенно менее выгодно, чем использование прибалтийского направления транзита), то в таком случае, скорее всего, сделка будет недолговечной. Мы понимаем, что если соглашения окажутся невыгодны одной из сторон, то она будет стремиться максимально быстро из них выйти. Поэтому здесь нужно ориентироваться на рыночные механизмы согласований. Сейчас опыт взаимодействия «РЖД» с «Белорусскими железными дорогами» позволяет так структурировать эту сделку, чтобы она приносила обеим сторонам только пользу.

– 3 сентября состоялась встреча Лукашенко и премьер-министра России Михаила Мишустина. По итогам переговоров премьер сообщил, что стороны разрешили все взаимные вопросы, связанные с оплатой поставок энергоносителей. К каким договоренностям могли прийти страны?

– Если мы говорим именно об энергоносителях, то здесь наиболее острая тема, которая у нас была в последние месяцы – оплата российского газа. С мая белорусская сторона оплачивала газ в неполном объеме, была накоплена задолженность – по данным «Газпрома», более чем в $300 млн. Так как позиция российской стороны отличалась от позиций белорусской стороны, то это и есть одна из тем, которая должна была быть решена на правительственном уровне. То есть, это вопрос по урегулированию задолженности и определению подхода к тому, каким образом мы в перспективе должны выстраивать ценообразование на рынке газа.

Если мы говорим про нефтяную сферу, то здесь отношения носят рыночный характер. Сейчас Республика Беларусь импортирует нефть из России, находясь в едином таможенном пространстве, без уплат таможенной пошлины. И, соответственно, те проблемные вопросы, которые возникают в нефтяной сфере, носят долгосрочный характер, и механизмы, которые нам могли бы помочь выйти из этой ситуации, должны прорабатываться достаточно долго. Здесь я имею в виду завершение налогового маневра в России и в результате этого, фактическое ухудшение условий покупки российской нефти для белорусских НПЗ. Об этом не было заявлено, но я думаю, что первоочередная тема была связана с урегулированием задолженности за поставленный газ.

– В предстоящих переговорах по условиям поставок нефти и газа на 2021 г. разногласия по цене продолжатся?

– Очень многое будет зависеть от текущей ценовой конъюнктуры, от ситуации на европейском рынке. Я не уверен, что разногласия обязательно сохранятся, потому что сам процесс выработки каких-то решений, которые устраивали бы стороны, достаточно сложный.

Фактически Беларусь получает от России достаточно серьезную нефтегазовую субсидию за счет более низких цен на нефть и газ, чем если бы она их приобретала по мировым ценам. Если мы посмотрим на ситуацию в этом году, то из-за резкого снижения мировых цен на нефть и газ эта субсидия очень серьезно сократилась, что привело к ухудшению и экономической, и бюджетной ситуации в Беларуси. Здесь очень многое будет определяться ситуацией в белорусской экономике при переговорах и при определении позиции белорусской стороны.

Если мы увидим ухудшение ситуации и нарастание кризисных явлений в белорусской экономике, то понятно, что это может отразиться на платежеспособности тех же белорусских потребителей и внутреннем спросе на российские энергоресурсы. Соглашусь с вами в том, что в любом случае эти переговоры будут непростыми, но это достаточно стандартная ситуация, если мы говорим именно о коммерческом взаимодействии. У того же «Газпрома» сейчас идут очень сложные переговоры с европейскими потребителями. И это нормальная ситуация, когда потребитель хочет приобрести газ по более низкой цене, а производитель хочет получить максимальную выгоду.

Беседовала Мария Мамзелькина