Российские элиты стали по-новому смотреть на интеграцию с Беларусью – эксперт

7 декабря в Сочи состоится встреча президентов Беларуси и России Александра Лукашенко и Владимира Путина, на которой лидеры государств попытаются найти развязки оставшихся нерешенными интеграционных вопросов. Ключевыми в списке спорных моментов остаются нефтегазовые вопросы. Хотя ранее озвучивались планы по подписанию Программы и «дорожных карт» интеграции к 20-летию Союзного государства 8 декабря, в свете сохраняющихся разногласий встает вопрос о возможном переносе этого срока. О том, какова вероятность того, что сторонам удастся найти компромисс, и какие факторы могут повлиять на это, специально для портала «Евразия.Эксперт» рассказали эксперты Игорь Юшков и Аза Мигранян.

Доктор экономических наук, заведующая отделом экономики Института стран СНГ, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Аза Мигранян:

– Между Беларусью и Россией сохраняются разногласия по поводу «дорожных карт» интеграции. Как вы оцениваете вероятность подписания соответствующих соглашений до 8 декабря и от чего это будет зависеть?

– Очевидно, что подписание будет, и соглашение, в общем-то, уже полностью согласовано между всеми сторонами на уровне глав правительств за исключением двух вопросов: по ценам газа и нефти и по урегулированию налогообложения нефтяного сектора.

В данном случае мы будем надеяться на некий компромиссный вариант переходного типа, который может быть заложен в качестве функционирования, скажем, на ближайший год, но с последующей доработкой в базовом соглашении по дорожной карте.

Скорее всего, будет поставлена задача о выработке переходной модели по урегулированию этих вопросов в достаточно пролонгированном периоде, и только исходя уже из каких-то условий рамочного соглашения, которые будут в него заложены, мы будем иметь подписанный итоговый документ.

Я думаю, что это будет [происходить] по аналогии с тем, как подписывался Договор о Евразийском союзе, когда мы рассматривали рамочные направления движения и переходные модели и далее это все в процессе работы приходило к какому-то единообразию, соглашениям и компромиссам. Поэтому – да, подписана будет, а в каком виде – будет зависеть от степени проработанности тех разногласий, которые вынесены президентам.

– Могут ли стороны прийти к компромиссу по ценам на энергоресурсы и налоговому маневру, и какими могут быть параметры подобного компромисса?

– Налоговый маневр – это на самом деле та необходимая функция, которая российским правительством должна быть в полной мере исполнена, и это является условием формирования в будущем общего рынка нефти и нефтепродуктов в ЕАЭС.

Соответственно, без создания условий равнодоходного ценообразования мы не можем говорить о том, что все пять партнеров могут на общем рынке взаимодействовать и получать выгоду. Это базовое условие, которое может дать возможность перехода к уровню мировых цен и, таким образом, формированию базы конкурентоспособности для отечественных производителей, потому что ГСМ [горюче-смазочные материалы] – это та базовая составляющая, которая всегда вкладывается в производственную себестоимость.

Что касается вопроса, как это будет урегулировано между Беларусью и Россией, то, скорее всего, это будет, как и предусматривает в соглашении российская сторона – поэтапное снижение ставки таможенной пошлины с последующим переводом его в налоговый маневр. И, соответственно, вопросы компенсации для белорусских производителей, по крайней мере, в официальной среде и официальными лицами Российской Федерации, на сегодняшний день не рассматриваются. То, какое об этом будет принято решение на уровне правительств – возможно, это будет какая-то переходная модель, возможно, будет исключение для одного или двух базовых игроков на рынке Беларуси – опять же, покажут переговоры: к сожалению, такой информацией мы пока не обладаем.

Эксперт Финансового университета при Правительстве РФ, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков:

– На 6 декабря около 16 вопросов «дорожных карт» оставались несогласованными. Каких итогов стоит ожидать от переговоров президентов Беларуси и России Александра Лукашенко и Владимира Путина в Сочи? Будут ли дорожные карты все-таки подписаны и в какой редакции?

– Вопрос заключается в том, смогут ли стороны подписать согласованные [дорожные карты], и при этом оставить за скобками нерешенный нефтегазовый аспект – поскольку по остальным сферам каких-то нареканий эти дорожные карты не вызывают. Мы видели последнее крупное заседание на уровне премьеров, где Медведев со своим коллегой вышли и сказали, что все вопросы решены, кроме, по сути, двух – нефти и газа. По-видимому, это компенсация за налоговый маневр и цены на газ на 2020 г. – как минимум эти вещи они переносят на уровень президентов.

Я сомневаюсь, что президенты смогут о чем-то договориться на встрече по этим двум вопросам.

По крайней мере, какого-то прорыва ожидать сложно, потому что сейчас Александр Григорьевич [Лукашенко] обозначил определенные красные линии, за которые он переходить не хочет даже в обмен на компенсацию налогового маневра и удешевление цен на газ. То есть, от такой глубокой интеграции, которая подразумевала бы передачу странами или друг другу, или некоему наднациональному органу части суверенитета, как это произошло в Евросоюзе, обе стороны, по сути, отказываются, но при этом без этого процесса сложно ожидать какого-то прорыва и по нашим нефтегазовым делам. Поэтому вряд ли они договорятся.

– Насколько обоснованы требования Беларуси о компенсации за российский налоговый маневр в нефтегазовой отрасли?

– Здесь мы потихоньку начинаем раскрывать карты перед друг другом, и то, что раньше все прекрасно понимали, но не говорили, сейчас озвучивается все более смело. Все понимают, что за история происходила с интеграционными проектами, по крайней мере, в 2000-х гг.: Россия хочет создать некий геополитический интеграционный проект, подразумевая, что страны-участницы лояльны к ней, и в обмен за это готова предоставлять экономические блага. В частности, позиция России заключается в том, что она дает Беларуси дешевый газ и дешевую нефть, а в обмен та поддерживает ее с точки зрения геополитики.

Но в российских элитах есть нарастающая убежденность, что этот расчет не оправдывается. Мы поставляли дешевые газ, нефть, а в обмен не получили ни признания Крыма со стороны Минска, ни признания Абхазии и Южной Осетии, и по-прежнему имеем ряд других проблем.

Разночтения с Минском сохраняются, и, конечно, ряд политических элит в России ставят тот вопрос, который поставил сейчас Лукашенко – «кому нужен такой союз» – когда мы теряем деньги и взамен ничего не получаем. Я думаю, что Путин до конца не принял решение по поводу судьбы наших интеграционных проектов, и в этом заключается основная интрига.

Конечно, хочется сохранить это интеграционное движение и на двусторонней основе с Беларусью, и на многосторонней основе – с ЕАЭС. Но с другой стороны, ресурсы России тоже не бесконечны. Одно дело, когда была цена на нефть по $100-120 за баррель, а сейчас все очень нестабильно, цене в $60 за баррель мы и то радуемся, поэтому лишних денег для того, чтобы априори помогать Беларуси экономически, у России сейчас нет.

Мысль о том, что, возможно, надо как-то сокращать дотации, становится превалирующей. Россия проводит «налоговый маневр», когда мы меняем наше внутреннее законодательство. Однако косвенно это приводит к тому, что Беларусь постепенно будет переходить к 2024 г. на общемировые цены на нефть. Это вызывает несогласие со стороны Беларуси. Они тоже открыто говорят, что входят в российские геополитические проекты, а взамен получают дешевое сырье, но сейчас они состоят в ЕАЭС, Союзном государстве и так далее, но при этом цена нефти для них начинает расти.

Это наше суверенное право менять внутренние российские законы, формально никто ничего не нарушает. Минск же постоянно говорит о своем суверенитете.

– По словам белорусского премьера Сергея Румаса, Беларусь ожидает, что цена на газ для нее должна равняться цене на газ в Смоленской области, к которой прибавлена стоимость транспортировки. Насколько реалистичен такой подход к ценообразованию?

– Де-факто это будет означать перевод Беларуси на полную интеграцию в газовой сфере, то есть это будут российские цены на газ. Но это возможно только в случае уступок по другим вопросам с белорусской стороны, потому что сейчас есть перспектива, наоборот, подорожания газа.

Президенты договаривались о фиксированных ценах на газ в 2018-2019 гг., и соответственно, с 1 января 2020 г. межправительственные соглашения, которые понизили эти цены, заканчиваются.

Если ничего не делать, не продлить эти документы, цена на газ для Беларуси повысится примерно до $140 за 1000 куб.м., может быть, больше.

Поэтому сейчас сложно говорить, что с 1 января мы перейдем на внутрироссийские цены на газ. Документы ЕАЭС говорят о том, что это будет после 2025 г.

Так что сейчас Россия находится в более выигрышном положении, потому что в обмен на какие-то послабления со стороны Беларуси она пойдет навстречу и просто продлит это соглашение, и у Беларуси в 2020 г. останется цена газа в $127-130 за 1000 куб.м. Уже сохранение цены со стороны России будет определенным шагом вперед, даже не понижение. Я думаю, здесь Беларуси очень сложно будет получить какие-то дополнительные преференции и бонусы.

Беседовали Елена Добрынина и Елизавета Неупокоева