Заявления США о «летающих Чернобылях» – реакция на технологическое отставание от России

21 июля спецпосланник президента США по контролю над вооружениями раскритиковал Россию за разработку новейших ракет с ядерным двигателем, экспрессивно окрестив их «летающими Чернобылями». По мнению Вашингтона, подобное «оружие Судного дня» не имеет права на существование. При этом, как справедливо отметил в ответ член Совета Федерации Алексей Пушков, сами Штаты продолжают разработку новых ядерных вооружений и разрушение системы контроля, выйдя из ДРСМД и поставив под угрозу продление договора СНВ. Что стоит за новыми обвинениями США, и как планы Вашингтона отразятся на глобальной ядерной безопасности, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Дмитрий Стефанович.

– 21 июля спецпосланник президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли заявил, что Штаты призывали Россию отказаться от крылатых ракет с ядерным двигателем, назвав подобные вооружения «летающими Чернобылями». Но еще с советских времен российская сторона призывала отказаться от милитаризации космоса, на что американцы пожимали плечами. Почему Москва теперь должна прислушаться?

– Я бы все-таки разделил эти темы. В принципе, уже не впервые звучит тезис о том, что крылатая ракета неограниченной дальности с ядерным двигателем под названием «Буревестник» – это что-то с одной стороны страшное, дестабилизирующее и подрывающее международную безопасность, а с другой – бессмысленная и опасная в первую очередь для самих русских разработка. Подобным нарративам способствует и недостаточная прозрачность вокруг инцидента в Неноксе в августе прошлого года, хотя до настоящего времени его связь с указанным проектом и не подтверждена. Тем не менее, в массовом сознании такая «связка» укрепилась, и американские дипломаты не упускают возможность лишний раз попенять нашей стороне.

Излишне эмоционально воспринимать это не следует, да и вообще подобные призывы выглядят, как минимум, несерьезно. Что касается милитаризации космоса – это отдельный и очень сложный вопрос, который, к слову, также будет на повестке одной из рабочих групп, созданных в формате «Рябков-Биллингсли». Вне всякого сомнения, прислушиваться к призывам и в этой области никто не планирует, однако остается надежда на предметное обсуждение взаимных озабоченностей и опасений.

– Эти призывы Вашингтона к России – риторика или американским стратегам действительно некомфортно от нового российского оружия? Почему? Помнится, первая реакция госдепартамента США на демонстрацию новых вооружений была в духе «русские показывают нам мультики про несуществующее супероружие». Теперь в США раздаются заявления о серьезном отставании от России и Китая в сфере гиперзвуковых вооружений. Так ли это?

– Думаю, здесь есть и риторика, и реальный дискомфорт от новых российских вооружений. Насколько я помню, доминирующими оценками были все-таки отсылки к имевшимся разведданным (то есть, отрицание «сюрприза»), а затем – требование распространить те или иные ограничения (и меры транспарентности) на эти системы.

Что касается гиперзвукового оружия (напомню, что «Буревестник», скорее всего, дозвуковой: это другой класс ракетного оружия, обеспечивающий поражение цели за счет непредсказуемой траектории и полета на низких высотах, а не скорости), то здесь в США, России и Китае изначально несколько разные приоритеты.

Американцам интереснее всего получить средство неядерного стратегического удара по высокомобильным целям высокой ценности, нашей стране гораздо важнее обеспечить нанесение ответного или ответно-встречного ядерного удара в любых условиях обстановки, Китаю – решать задачи в региональном масштабе.

Так что «в лоб» сравнивать достижения в этой сфере довольно сложно, хотя, конечно же, первенство России в развертывании таких вооружений (а это несколько систем, не всегда связанных между собой), позволяет приступить к наработке опыта его непосредственной повседневной эксплуатации и обслуживания.

Главная причина такого успеха в том, что стратегические ядерные силы, а также ракетные вооружения в более широком смысле были и остаются одним из главных приоритетов развития российских Вооруженных сил несмотря ни на какие внешние факторы. Более того – и это официально заявлено – выход США из Договора о противоракетной обороне стал значительным стимулом для работ в области всех возможных средств преодоления любой существующей и перспективной ПРО. Однако это первенство – временное явление, и я вполне допускаю, что в течение ближайших пяти-десяти лет ситуация выровняется, а то и мы можем оказаться уже в роли догоняющих (в худшем случае), особенно в части количественных показателей.

– Какие принципиально новые задачи позволяют решать подобные вооружения? Что вообще означает появление гиперзвукового оружия? Это действительно оружие «судного дня»? Как это отразится на геополитическом раскладе сил на мировой арене?

– На самом деле, на данном этапе сложно говорить о какой-то принципиальной новизне в смысле задач, как для крылатой ракеты с ядерным двигателем, так и для гиперзвуковых ракет. Говоря о последних, на стратегическом уровне гиперзвуковые планирующие крылатые блоки являются, по большому счету, новой ступенью в развитии маневрирующих головных частей баллистических ракет, известных уже не один десяток лет. В тактическом масштабе гиперзвуковые ракеты независимо от технических особенностей могут позволить повысить эффективность поражения некоторых типов целей, в том числе высокозащищенных, но, опять же, радикальные изменения вряд ли могут произойти.

В конце концов, в данной области необходимо смотреть на картину в целом, на соотношение сил и средств в максимально широком смысле, не зацикливаясь на отдельных видах вооружений, пусть и очень «модных».

Пока можно лишь подчеркнуть, что развитие гиперзвуковых вооружений стало ответом на прогресс в области противоракетной (да и противовоздушной) обороны, и, в целом, укрепило стратегическое равновесие. Посмотрим, что будет дальше. Что до оружия «судного дня», то с задачей уничтожения друг друга можно справиться и другими, менее высокотехнологичными и ресурсоемкими средствами.

– Что теперь будут делать американцы? Риски большой войны возрастают или снижаются?

– Американцы запустили ряд программ развития гиперзвукового оружия, однако подчеркивают, что все они – строго неядерные. В какой-то мере в перспективе это даже увеличивает риски, потому как решиться на применение неядерных вооружений проще и политически, и психологически.

Самое неприятное, что в перспективе развитие таких систем всех видов базирования укрепит контрсиловой потенциал вооруженных сил, и будет способствовать росту опасений в России (да и в Китае, и в КНДР) в части возможности американского неядерного обезоруживающего удара против отечественных ядерных сил.

Конечно, развиваются и средства противодействия гиперзвуковому оружию (опять же, и в России, и в США), и в целом это классическое соревнование «щита и меча» на очередном технологическом уровне будет весьма ярким признаком времени. И сопровождаться этот процесс будет все более эмоциональными риторическими упражнениями. Будем надеяться, что и про инструментарий контроля над вооружениями не забудут, хотя в данном смысле гиперзвуковые вооружения являются лишь одним из элементов более широких классов угроз, как в ядерной, так и в неядерной сфере.

Беседовал Вячеслав Сутырин