«Европа покупает газ по $700, а Беларусь – по $128». Эксперт – о газовых соглашениях Путина и Лукашенко

Газовые цены на мировых рынках бьют все рекорды, последовательно превысив $700, 800, а 15 сентября – уже $950 за 1 тыс. куб. м. При этом 9 сентября президенты России и Беларуси договорились, что в 2022 г. для республики сохранится текущая цена на российский природный газ – $128,5 за 1 тыс. куб. м. Утвержденные на этом фоне программы интеграции также предусматривают заключение соглашений об объединении газовых, нефтяных и электроэнергетических рынков. Что представляет собой российско-белорусская интеграция в энергетике и насколько выгодной для Минска она окажется, в интервью «Евразия.Эксперт» оценил эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, старший научный сотрудник Финансового университета при Правительстве России Станислав Митрахович.

– Станислав Павлович, Минск и Москва договорились о сохранении цен на газ в следующем году на уровне 2021 г., в то время как мировые цены продолжают резко идти вверх. О каком уровне экономии для Беларуси можно говорить в этой связи?

– На фоне тех цен, которые есть на бирже, конечно, экономия присутствует. Белорусская сторона, наверное, хотела бы иметь тариф еще ниже, и в прошлом году говорила, что $128 – это очень много. Лукашенко перед началом волнений в стране грозился закупать газ по реверсу по газопроводу «Ямал-Европа», но этого не произошло. Сейчас он такого не говорит – во-первых, потому что отношения с Европой не лучшие, а во-вторых, потому что цены-то какие? $700. Но Россия – единственная, кто пошел на уступки. Мы же им атомную станцию построили, а это минус 5 млрд. кубов потребления газа (20-25% потребления газа в стране).

– Утверждение союзных программ России и Беларуси предусматривает и заключение договора об объединении рынков газа, нефти и нефтепродуктов, а также договора о едином рынке электроэнергии. Какие проблемы позволит решить принятие данных соглашений?

– Эти документы будут разработаны, пока их, как таковых, нет. Причем, если брать договоренности по газу, то там написано, что две страны должны будут согласовать эти документы до декабря 2023 г. То есть, пока президенты подписали только соглашение, которое дает задание правительствам разработать соответствующие документы. Почему они не разработали их в предыдущие годы? Есть мнение, что так вышло по совокупности проблем.

В частности, Лукашенко не был готов пожертвовать суверенитетом, а интеграция всегда предполагает некий отказ от суверенитета хотя бы в небольшой его части. Возьмем опыт европейской интеграции, которая была бы невозможна, если бы страны не могли бы отказаться хотя бы в какой-то степени от полного суверенитета. Так что посмотрим, получится ли это осуществить.

В том, что цена сохраняется, есть, конечно, плюс. По сравнению с теми ценами, которые есть в Европе, текущие цены для Беларуси хороши. Но что такое общий или единый рынок? Это же не то же самое, что цена на газ, которая одинакова в Беларуси и Смоленске.

Почему именно в Смоленске? В России есть куча регионов, где цены разные. Есть регионы, где цена намного выше. Единый рынок, с точки зрения России, – это такой рынок, где любой поставщик может прийти к любому потребителю. А «Газпром», например, не может прийти и продать газ белорусскому заводу напрямую. «Газпром» должен продавать газ белорусскому государственному предприятию-посреднику, который называется «Белтопгаз», который уже перепродает газ конечным потребителям. Соответственно, нет единого рынка. Мы предлагали изменить правила, чтобы можно было продать «Белтопгаз» «Газпрому», но пока белорусские власти на это не согласны, и в этом разногласия. Я думаю, что вокруг этого вопроса еще года два, наверное, копья будут ломаться.

К тому же, надо будет как-то увязать интеграцию в рамках Союзного государства с интеграцией в рамках ЕАЭС. Посмотрим, как это будет сделано. Ведь к 2025 г. уже должен быть создан единый рынок Евразийского экономического союза. Теперь интеграция в рамках Союзного государства будет как-то синхронизирована с ЕАЭС.

– Каковы перспективы энергетической интеграции в Евразийском экономическом союзе?

– В рамках ЕАЭС есть отдельный набор важных документов. У нас есть Евразийская экономическая комиссия, у нас появляются пошлины, технические стандарты, у нас много что есть. Например, при торговле друг с другом платится меньшая пошлина. Другое дело, что энергетика была изначально в «изъятиях» из договоров (сначала из договора о Таможенном союзе, а потом – о ЕАЭС).

Энергетика, как наиболее чувствительный вопрос, была оставлена на 2025 г. Теперь получается, что мы с вами обсуждаем Союзное государство как интеграционный вариант, когда оно существует параллельно внутри ЕАЭС. И тут интрига – кто будет быстрее осуществлять эту интеграцию, ЕАЭС или Союзное государство.

Для меня это пока вопрос. К 2025 г. должен быть создан единый энергетический рынок ЕАЭС, а Лукашенко с Путиным договорились, что дорожная карта по Союзному государству должна быть подготовлена до декабря 2023 г. Посмотрим, что раньше случится.

– Накануне встречи президентов из Беларуси был приостановлен транзит российской нефти в Европу, и вместо этого по нефтепроводу «Дружба» идет реверсом нефть с украинской территории в Беларусь. Что это означает?

– Я не готов увидеть в этом какое-то символическое значение, будто специально решили показать, что есть альтернатива. Хотя, конечно, Лукашенко в прошлом году много рассказывал про альтернативы (газовую и нефтяную), купил американскую нефть через Литву, азербайджанскую. Когда у Лукашенко не было выбора после волнений в стране, он был готов подписать что-то интеграционное, потом ситуация в стране у него облегчилась. Может, действительно, остановка этого транзита была способом показать, что есть альтернатива в кооперации по нефтяной части.

С другой стороны, я не думаю, что это ограничение будет вечным. Нефтепровод «Дружба» продолжит работать, через несколько дней там все восстановится. Но то, что по «Одесса-Броды» он тоже может получать нефть – да, какое-то символическое значение в этом есть.

Беседовала Мария Мамзелькина