Ответ Трампу: ЕС наращивает борьбу за ресурсы в Центральной Азии

Накануне саммита «ЕС – Центральная Азия» Казахстан посетил целый ряд европейских чиновников, включая спецпредставителя по делам Центральной Азии Эдуарда Стипрайса и главу евродипломатии Каю Каллас. Они акцентировали заинтересованность Евросоюза в импорте сырья, логистике и противодействии обходу антироссийских санкций. Казахстан и другие страны Центральной Азии надеются получить в ответ технологии и инвестиции, однако растущая милитаризация ЕС, а также тарифное давление США отвлекают ресурсы Европы и тормозят ее экономику. Перспективы взаимодействия Центральной Азии и Евросоюза в этих условиях проанализировала доктор политических наук, профессор СПбГУ Наталья Еремина.

Конкуренция ЕС и США в Центральной Азии

У ЕС всегда была своя стратегия в отношении стран Центральной Азии, не связанная прямо с интересами США. Ее даже можно рассматривать как конкурирующую со стратегией Вашингтона. А выход Евросоюза на пространство пост-СССР в Брюсселе считают способом получить признание от США и добиться статуса равноправного партнера, тем более, географически у стран ЕС больше возможностей для взаимодействия со всеми постсоветскими государствами.

В условиях ослабления американо-европейского взаимопонимания в ЕС делают ставку на укрепление своих позиций в странах Центральной Азии, ведь их ресурсный и транзитный потенциал может компенсировать нехватку энергоносителей или транспортно-логистического сотрудничества с США. Этот вектор становится еще более значимым в контексте позиции Брюсселя по украинскому кризису, которая влияет на антироссийский характер программ ЕС. Поэтому в текущий период мы можем наблюдать все большее количество инициатив в регионе Центральной Азии.

В США в сотрудничестве с этими странами изначально делали ставку на военные аспекты, особенно в контексте афганского фактора. ЕС сейчас делает упор на транспортно-логистические, энергетические проекты, осуществляет поддержку зеленого и цифрового перехода и «демократизиации». При этом все проекты по-прежнему нацелены на ограничение взаимодействия стран региона с Россией. Саммит ЕС и лидеров стран Центральной Азии в Узбекистане 3-4 апреля 2025 г. подтвердил эти цели.

Признаки активизации политики ЕС в регионе

Судя по разным направлениям деятельности ЕС в странах Центральной Азии, хорошо видно, что он стремится потеснить Россию в качестве важного партнера для данных государств. В Брюсселе полагают, что могут помочь им избавиться от некоего влияния соседних России и Китая за счет экономической диверсификации, причем, не делают разницы между ними, стараясь даже не замечать, что Казахстан и Кыргызстан являются членами ЕАЭС.

Начиная с 2022 г. Евросоюз серьезно активизировал присутствие в регионе, проводя встречи на разных уровнях. В 2023 г. была представлена дорожная карта сотрудничества, цель которой – повысить все виды связности стран ЦА с различными действующими программами ЕС, прежде всего, с инфраструктурными проектами, а также обеспечить контроль Брюсселя над зеленым и цифровым переходом центральноазиатских государств. Большая часть этих программ финансируется в рамках европейской инициативы «Глобальный шлюз» (Global Gateway).

Также в Дорожной карте был сделан акцент на укрепление политического диалога сторон, включая решение вопросов в сфере прав человека и управления. В документе обозначено, что Брюссель берет на себя задачу поощрять надлежащее управление и внедрение своих норм и стандартов в законодательство стран. То есть, по сути, он выступает в прямом смысле ментором или учителем, а заодно и судьей, давая свои оценки ситуации в данной области.

Для укрепления взаимодействия и сохранения контроля над политическими процессами в странах региона ЕС заключает соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве (однако в эту систему соглашений не вошел Туркменистан, ревностно оберегающий свой суверенитет). Помимо этого, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан получают дополнительные квоты для товаров на рынке ЕС благодаря участию в общей схеме торговых преференций (GSP+). Эта система позволяет ЕС выступать в роли «демократизатора», который определяет уязвимость экономик сотрудничающих с ним стран, требует внедрения политических реформы и стандартов, заставляет выполнять обязательства по устойчивому развитию, «поощряя» их отменами квот.

Ложь и приукрашивание для достижения целей

В частности, в Брюсселе критикуют Узбекистан, который неэффективно реализует 27 международных программ, так как не внес требуемые изменения в Уголовный и Трудовой кодексы. Критика касается, например, изменений законодательства о криминализации однополых отношений (а эти законодательные акты должны отражать международные обязательства Узбекистана в рамках системы преференций GSP+). Кстати, ЕС подписал Меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области критически важного сырья с Узбекистаном 5 апреля 2024 г., а аналогичное соглашение было подписано с Казахстаном в 2022 г.

Однако несмотря на заявленные устремления Брюсселя сместить Россию и Китай в качестве основных партнёров для стран Центральной Азии, общий торговый оборот с ними остается незначительным, а инвестиции стран-членов ЕС не превышают инвестиции Китая. Не соответствует действительности и заявление ЕС, что он стал вторым важным торговым партнёром для стран региона.

В качестве примера приведем торговый оборот Узбекистана с Китаем, который в 2024 г. составил $12,49 млрд, с Россией – $11,63 млрд, со странами ЕС – $6,4 млрд. Так что чиновники из Брюсселя пренебрегают фактами, рассказывая о том, как всех потеснили в рамках укрепления торгового оборота со странами Центральной Азии.

При этом в страны региона росли поставки промышленных товаров из ЕС, что можно объяснить скорее антироссийскими санкциями, нежели укреплением исключительно двусторонних отношений. Поэтому перед Брюсселем стоит сложная задача: с одной стороны, заставить страны выполнять антироссийские санкции, но с другой, сохранить темпы роста торгового сотрудничества.

Какая работа ведется сейчас

Все эти направления деятельности получили еще большее внимание в контексте ослабления взаимодействия Евросоюза с США при Дональде Трампе. Любое ослабление сотрудничества с США автоматически вызывает стремление ЕС вести себя более активно на постсоветском пространстве. Тем более, он рассматривает Центральную Азию как мост в Китай и Ближний Восток, а также значимый рынок энергоносителей. Сейчас продолжается работа по Транскаспийскому коридору (для ее реализации ЕС предлагает инвестировать по разным программам около €90 млн, проводятся встречи в рамках рабочих комитетов и групп. ЕС выделил более €550 млн на реализацию программ на период с 2021 по 2027 гг. Кстати, этот объем, по мнению брюссельских чиновников, делает ЕС донором №1 в регионе, что снова не соответствует действительности.

В текущей геополитической ситуации в ЕС полагают, что могут применять дифференцированный поход к разным странам региона. Помимо этого, в ЕС делают ставку на «мягкую связность», предлагая свои технологии спутниковой связи (в проекте участвуют европейские частные компании) и доступа в Интернет. Для этого сейчас прорабатывается вопрос об управлении инвестициями через Международную финансовую организацию.

В текущем году активно обсуждается и укрепление взаимодействия с Казахстаном и Узбекистаном благодаря меморандумам о взаимопонимании по сотрудничеству в сфере критически важного сырья. ЕС предложил гарантийное соглашение своим частным инвесторам в объеме €30 млн для привлечения инвестиций в проекты в области возобновляемых источников энергии и добычи критически важного сырья в Казахстане и Узбекистане.

Не менее активно развиваются программы Erasmus+, на которые уже выделены средства с 2021 по 2027 гг. в размере €73 млн. Эти проекты согласуются с работой Брюсселя с гражданскими активистами для создания благоприятного общественного мнения о роли ЕС и в регионе, и в мире. Уже с осени 2024 г. действует фонд гражданского общества для Центральной Азии с бюджетом в €4,5 млн. Две основные цели Фонда – «расширять участие и компетенции организаций гражданского общества Центральной Азии в региональных политических процессах путем содействия их участию в структурированных диалогах друг с другом и с ЕС, в том числе в ходе ежегодных форумов гражданского общества; поддерживать вовлечение молодежи Центральной Азии в национальные и региональные политические процессы».

***

Таким образом, даже в условиях изменения позиции администрации США по украинскому вопросу и по отношению к России ЕС не меняет курс в Центральной Азии. Напротив, Брюссель всячески стремится сохранить и укрепить свое влияние на сотрудничество стран региона с Россией и Китаем. Он воздействует на политический диалог в центральноазиатских странах и на проводимые ими реформы, прежде всего, через инструменты демократизации и соответствующие фонды, а также систему торговых преференций.

Учитывая стремление стран региона к многовекторности, эта политика реализуется планомерно и поэтапно, якобы «подменяя» в отдельных сферах Китай и Россию. Помимо этого, Евросоюз контролирует диалог по правам человека и гражданского общества, что позволяет ему выступать в роли некоего «морального камертона» даже вопреки неблагоприятной ситуации с демократическими правами в самих странах ЕС.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ