«Резерв исчерпан»: почему санкционная политика США зашла в тупик

Как сообщил 15 ноября госсекретарь США Майк Помпео, Вашингтон намерен снова ужесточить санкции в отношении Ирана. Ранее США ввели новые ограничения против китайских компаний, а в конце октября было объявлено о расширении санкций против «Северного потока-2». Тем не менее, по словам помощника президента США по нацбезопасности Роберта О'Брайена, объем принятых Вашингтоном мер может скоро исчерпать резерв возможных ограничений. Почему американца приходится постоянно повышать ставки, и куда заведет их такая политика, проанализировал руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества Василий Колташов.

Недавно помощник по национальной безопасности президента США Роберт О'Брайен заявил: санкций против России и Ирана введено уже так много, что имеется проблема с введением новых. Он отметил, что администрация президента Дональда Трампа изучает способы ответа на попытки повлиять на американские выборы, приписываемые этим странам и Китаю. Однако вывод из его речи был очевиден: способов остается немного. Проблема США – не в этом.

Санкционная мания

Санкции против важных евразийских государств вводятся давно. В годы Второй волны глобального кризиса (2014-2016 гг.) Барак Обама мог даже говорить, что США разрушили ими чью-то экономику, например российскую. Однако эффект создавали не санкции: мировые рынки товаров, выручка стран и экспорт падали более в силу объективных причин. Можно было приписать это санкциям, хотя в случае с Ираном торговые ограничения реально наносили вред экономике. Но в случае с Россией было нельзя отсечь ее товары от рынка Евросоюза. С Китаем все было еще сложнее: он мог отказаться потреблять товары из США, и по кому тогда ударили бы американские санкции? Можно было вызвать и провал на мировом рынке, что ударило бы по хрупкой финансовой системе США.

Санкционные удары в Евразии создавали затруднения, даже наносили ущерб экономике – Ирану, не России. Но они не достигали цели, не вызывали в обществе искомое движение против системы власти, которым могли бы управлять американские политические специалисты.

В экономике они могли вызывать ответные меры, изменение политики: поощрение своих производств и замещение импорта, постепенный отказ от контролируемых США систем денежных расчетов и переводов, вытеснение доллара, развитие торговых связей со странами, чья администрация не контролируется американцами.

Высшая бюрократия попавших под санкции стран могла укрепляться, проводя такую политику, и санкции шли во вред США.По сути, к 2020 г. санкционная политика Вашингтона зашла в тупик.

Дальше – больше?

Новая волна мирового кризиса показала, сколь нездорова американская экономика и как мало остается средств ее стабилизации, но О'Брайен все-таки лукавил: запас санкций не исчерпан. США могут еще более грубо перешагнуть через нормы ВТО и иные акты международного права, запретив, например, продажу товаров из неугодных государств где угодно и кому угодно. Можно запретить любые контакты со структурами из таких государств, обрушивая потоки исков на всякий бизнес и всякое государство, смеющее нарушать запрет. Но это – в теории.

Именно в теории существует огромный перечень санкций, которые Вашингтон мог бы объявить. Он, например, мог бы запретить всем портам стран, торгующих с США, принимать любые морские суда под флагом России или даже с членами команды, имеющими российское гражданство. Мог бы Вашингтон и обязать свой флот арестовывать любые суда неугодной страны, досматривать груз и даже производить полную конфискацию. В XVIII веке англичане не стеснялись поступать подобным образом. В теории, все, что еще не является войной, годится в качестве санкционных мер.

Поэтому вполне понятно, что О'Брайен немного лукавил. Администрации Трампа отлично известно, что нынешняя граница между старыми и новыми санкциями есть граница между уже полученными неудобными для США ответами и возможными новыми ответами. Санкции должны быть безвредными для американской экономики – этого принципа команда Трампа старалась держаться все последние годы. Понятно, что в случае победы на выборах Джо Байдена все может оказаться иначе: граница допустимого может бездумно передвинуться, хотя заранее можно сказать, что это не гарантирует успеха. Так каких осложнений боятся в Вашингтоне?

«Ахиллесова пята» Вашингтона

США знают свои слабые места, и это не доллар. Америка начинала 1990‑е гг. под лозунгом установления «новой экономики», и не все понимали, о чем идет речь, ведь прежде всегда главным было производство. Сейчас ее столпы можно перечислить: бренды, патенты и всевозможная интеллектуальная собственность. Множество крупных фирм, включая и особо выделяя Microsoft, могли бы понести колоссальные и совершенно невосполнимые потери, если бы подсанкционные державы отказались играть по американским правилам собственности на информацию.

Одно освобождение за кем-то зафиксированной в США интеллектуальной собственности могло бы обрушить массу вроде бы успешных бизнесов.

Это касается не только производителей программного обеспечения, но также крайне важной для США фармацевтики. Вашингтонские политики не могут не понимать, что многое держится на «добром слове», и если санкции вызовут в России и Китае национализацию патентного права, то удар будет страшным по своей разрушительности для американской «новой экономики». Поэтому в администрации Трампа и осторожничают. А если кто-то позднее закусит удила, то разобраться с контрсанкционными последствиями будет сложно. К тому же, эффективность принятых ранее санкций остается под вопросом. Они вызывают совсем не такие изменения в подсанкционных странах, какие хотели бы видеть в США.

Что будет дальше

Наблюдая за всем этим и стремясь использовать слабые стороны США, ЕС не спешит в деле наращивания санкций. При этом там понимают: санкции – это долгосрочный тренд. Вернее, долгосрочной является сама политика нажима на новые центры капитализма в Евразии. Обнажившиеся в 2013-2020 гг. противоречия между ними и старыми лидерами не уйдут в прошлое быстро; борьба только начинается и может занять весь период предстоящего подъема в экономике мира – длинную волну по Кондратьеву, которая способна продолжаться примерно до 2045 г. Это означает, что нам предстоит жить в беспокойную и при этом весьма протяженную эпоху, где санкций будет немало.

Однако было бы неверно думать, что порожденные санкциями процессы не могут увести борющиеся за достойное место в мировой системе державы на путь радикальных рецептов. Они уже находятся на этом пути, просто пока по нему делаются лишь первые шаги.

Со временем уверенность и смелость будут возрастать, причем проблемы в экономиках США, ЕС, Англии и Японии будут работать на это. Вашингтонские политики не могут не сознавать своего положения и последствий от новых грубых и резких санкций. Даже на Белоруссию давить не особенно получается. Более того, такое давление повышает значение ЕАЭС и даже более тесной интеграции с Россией. Это становится механизмом выживания в мире, где «конец истории» и «Вашингтонский консенсус» сменились борьбой.

Санкции ЕС и США имеют формальный резерв. Но куда бо́льшим является потенциал последствий их усиления. В России они уже произвели отрезвление. Может быть, это отрезвление уже имеется в Минске. В любом случае, конечный итог «войны санкций» обещает быть совсем не таким, как хотели бы правящие круги США, Англии и ЕС, и в этом смысле санкции исчерпали резерв.

Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества