Встреча Путина и Алиева: ждать ли геополитических разворотов в Закавказье?

В первый день осени в государственной резиденции «Бочаров Ручей» в Сочи состоялась встреча Владимира Путина и Ильхама Алиева. Анализируя ее итоги, трудно отделаться от впечатления, что ожидания от переговоров глав двух государств были намного более высокими, чем конкретные результаты. Тем не менее, несмотря на наличие спорных моментов и острых геополитических вопросов, президентам удалось сосредоточиться на двусторонней повестке и обсудить сферы общих интересов.

С одной стороны, подписаны 16 документов, включая совместное заявление. Они охватывают широкий спектр вопросов двустороннего сотрудничества, начиная от взаимодействия на Каспии и заканчивая промышленной кооперацией. С другой стороны, какими бы важными ни были для Москвы и Баку вопросы социально-экономического взаимодействия, Россия и Азербайджан связаны друг с другом многими острыми проблемами региональной безопасности, и в первую очередь урегулированием нагорно-карабахского конфликта. Однако этот сюжет, по крайней мере в части, открытой для СМИ, был представлен в «телеграфном стиле». В совместном заявлении для прессы президенты лишь подчеркнули большую роль России в качестве сопредседателя Минской группы ОБСЕ в мирном процессе.

Между тем в канун сочинских переговоров в различных изданиях и социальных сетях широко обсуждались перспективы возможного присоединения Азербайджана к ОДКБ.

И подобные заявления делали не только журналисты и популярные блогеры, но и политики, в частности председатель комитета по правовым вопросам и госстроительству в азербайджанском парламенте Али Гусейнли. Принимая во внимание внутриполитические особенности Азербайджана, такие высказывания вряд ли можно рассматривать как самодеятельность.

Однако в «летней столице» России речи о расширении ОДКБ за счет нового члена не шло, как не было и признаков обсуждения разворота Азербайджана в сторону евразийской интеграции.

Все «дорожные карты» и проекты, рассмотренные в ходе переговоров, строятся на двусторонней основе, а не как часть многосторонних проектов.

Как же оценивать итоги российско-азербайджанских переговоров на высшем уровне? Можно ли говорить о выходе отношений между Москвой и Баку на новый уровень? Или речь следует вести о сохранении имеющегося статус-кво, который, хоть и не назовешь блестящим (особенно для Азербайджана, который тяготится неурегулированным карабахским конфликтом), не дает поводов для беспокойств? В конце концов, политика – это искусство возможного, и нынешний уровень взаимоотношений не отвлеченная абстракция. Его можно сравнивать с тем, что было в 1990-х и начале 2000-х гг. И это сравнение будет в пользу современного состояния дел. Тот же нагорно-карабахский конфликт уникален сразу с двух точек зрения. Это, пожалуй, единственная острая ситуация в Евразии, где продолжается сотрудничество России и США, и между ними есть определенное согласие. И две стороны конфликта – Армения и Азербайджан – рассматривают Россию как незаменимого медиатора.

Геополитический ажиотаж: реалии и представления

Ответы на эти вопросы было бы целесообразно начать с рассмотрения причин нынешнего ажиотажа, возникшего вокруг возможных «геополитических разворотов» в Закавказье. Данная ситуация не связана исключительно с намерениями азербайджанской стороны.

После того, как в Армении произошла «бархатная революция», а во главе кабинета министров встал лидер массовых протестов Никол Пашинян, интенсивность дискуссии о «смене вех» в политике Еревана не снижается, а, напротив, возрастает.

В качестве аргументов используется и бэкграунд новой правительственной команды (в сентябре 2017 г. на тот момент оппозиционная фракция «Елк» предлагала создать временную парламентскую комиссию для изучения вопроса о выходе из ЕАЭС). В этом же контексте обсуждаются и непростая динамика внутриполитических отношений (уголовные преследования представителей старой власти), и «озабоченность», которую уже не раз демонстрировала Москва по этому поводу. Новый всплеск обсуждения армяно-российских отношений вызвало поздравление экс-президента Армении Роберта Кочаряна с 64-летием от Владимира Путина. И даже не столько само поздравление, сколько размещение информации об этом на официальном сайте главы государства. Оно совпало с заявлением Кочаряна об участии в досрочных выборах в Национальное собрание.

И хотя ни один принципиальный пункт российско-армянского союзничества, будь то военное присутствие или членство в евразийских интеграционных структурах, новая власть под сомнение не поставила, очевидно, что определенные коллизии в отношениях между Ереваном и Москвой появились. Непросто привыкнуть к новым игрокам, к тому же пытающимся радикально пересмотреть наследие тех, кого в России долгие годы привыкли считать надежными партнерами и даже друзьями, если в политике вообще уместно подобное определение. Стоит ли удивляться, что возникшей ситуацией пытается воспользоваться Баку?

Так, в июле 2018 г. в селе Чоджуг Марджанлы Джебраильского района практически на линии соприкосновения сторон в Карабахе прошла конференция «Ось Баку – Москва: Азербайджан – единственный союзник России на Кавказе». В ней приняли участие депутаты парламентов двух стран, эксперты и журналисты. Речь, конечно же, не шла о том, что данное мероприятие «благословил» Кремль. Участие тех или иных народных избранников или аналитиков в дискуссии не означает принятия поворотных внешнеполитических решений. Однако формируются определенные дискурсы, заинтересованные группы влияния, сторонники, имеющие некоторые ресурсы для трансляции точки зрения под нужным углом. Все это способствует формированию завышенных ожиданий и фобий.

В этом же контексте следует рассматривать и дискуссии о членстве Азербайджана в ОДКБ. Тем более, что слухи на эту тему попадают на благодатную почву. Достаточно посмотреть на российско-азербайджанское и азербайджано-белорусское военно-техническое сотрудничество. Оно, как видим, возможно и без формального участия Баку в ОДКБ. А если бы таковое стало возможным, с формальной точки зрения есть некоторые «зацепки». Так, статья 6 Устава ОДКБ гласит, что он «не затрагивает прав и обязательств государств–членов по другим международным договорам, участниками которых они являются».

Прагматика отдельно от противоречий

Другой вопрос, что за весь постсоветский период Баку последовательно проводил курс на дистанцирование и от евроатлантических, и от евразийских интеграционных проектов.

А Москве совершенно не нужно превращать ОДКБ или ЕАЭС в некий клон СНГ или очередной клуб по нагорно-карабахскому урегулированию, которым неизбежно станет любая структура, куда одновременно войдут Азербайджан и Армения. Как минимум это верно в среднесрочной перспективе.

Нет больших надежд и на полный коллапс американо-турецких отношений (Турция остается важнейшим стратегическим союзником Баку). В конце августа 2018 г. это подтвердил и глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. По его словам, взаимоотношения Анкары и Москвы «не являются альтернативой отношениям с ЕС или США. Внешняя политика Турции ориентируется на баланс». Отсюда и иллюзорность надежд на формирование славяно-тюркской оси или устойчивого альянса между Россией, Турцией и Азербайджаном. Анкара остается членом НАТО, Азербайджан по-прежнему сохраняет свою значимость для Запада как энергетический партнер. Блестящим подтверждением этому стало недавнее закавказское турне федерального канцлера Германии Ангелы Меркель. Одна из последовательных критиков России с точки зрения «политики ценностей», Меркель ни словом не обмолвилась о проблемах с демократией в Азербайджане. Более того, член ее делегации Альберт Вайлер (в Бундестаге он представляет ХДС и занимает пост заместителя председателя группы по Южному Кавказу) был не допущен в Баку за посещение Нагорного Карабаха без всяких возражений со стороны Берлина. Захочет ли Азербайджан поступиться своими внешнеполитическими принципами, выбрав для себя только один интеграционный полюс, – вопрос риторический.

Как бы то ни было, Баку будет использовать любой повод, подлинный или искусственно раздутый, чтобы ослабить спайку Ереван – Москва. И на месте азербайджанских политиков так сделал бы каждый.

Чем же тогда интересна в этом сложном контексте сочинская встреча? Прежде всего тем, что Путину и Алиеву удалось сосредоточиться именно на двусторонней повестке, отделив ее от непростых и даже спорных моментов. Для этого был неплохой фундамент в виде недавней конференции по принятию «каспийской Конституции» – документа об определении статуса Каспия. Здесь интересы сторон совпадают. По справедливому замечанию политолога Андрея Арешева, «в ходе встречи глав государств рассматривались в основном вопросы экономического сотрудничества и региональной безопасности. В 2017 г. товарооборот между Россией и Азербайджаном вырос на треть, до $2,5 млрд, а за первые пять месяцев 2018 г. – еще почти на четверть (что превышает объемы торговли с Ираном), а российские компании инвестировали в экономику Азербайджана около $4 млрд». И вряд ли этим стоит пренебрегать.

Таким образом, удалось в значительной степени разделить экономическую прагматику, где доминирует бизнес-логика, от геополитических сюжетов. Эта прагматизация нужна обеим сторонам. Москва не заинтересована видеть в Азербайджане «вторую Грузию», а Баку не стремится к тому же в своих отношениях с Западом, для Алиева важнее роль партнера, а не «оруженосца демократических ценностей». Пожалуй, в этом главный итог сочинских переговоров. Выработка общих подходов по интересующим темам, конструктивность, но без излишнего и многообещающего сближения. И, конечно же, не предполагается радикальных внешнеполитических разворотов и резких движений. Как минимум российская сторона не заинтересована в резком сломе карабахского статус-кво, поскольку риски от этого многократно возросли бы, а выгоды совсем не очевидны.

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета