Отказом от ДРСМД США толкают Россию к гонке вооружений – американский эксперт

На состоявшемся в конце июня саммите G20 в фокусе внимания оказались встречи президента США Дональда Трампа с российским и китайским лидерами Владимиром Путиным и Си Цзиньпином. С Китаем у США на повестке дня был вопрос торгового противостояния, с Россией – вопросы региональной безопасности и – на фоне приостановки ДРСМД – контроля над вооружениями. Удалось ли лидерам найти в ходе переговоров путь к решению насущных вопросов? В интервью корреспонденту «Евразия.Эксперт» директор по аналитике компании Geopolitical Futures (США) Джейкоб Шапиро проанализировал вектор российско-американских отношений, а также оценил, что еще могут предпринять США в погоне за доминированием в мировой торговле.

– Встреча Владимира Путина и Дональда Трампа состоялась на саммите «Большой двадцатки». Как после этого, на ваш взгляд, будут развиваться отношения между Россией и США?

– Я думаю, что на самом деле российская и американская внешняя политика на Ближнем Востоке мало связана с их политическими отношениями в более широком контексте. Россия и США достаточно хорошо координировали свою деятельность во время войны против «Исламского государства» (Исламское государство (ИГ, ИГИЛ), – запрещенная в России террористическая организация – прим. «ЕЭ»), хотя на политическом уровне отношения стали очень напряженными.

Изменилось то, что над Трампом больше не висит дамокловым мечом отчет Мюллера. В то же время, сейчас Трампу нужно помнить о выборах, и я бы оценил шансы на какое-либо реальное изменение отношений между Россией и США на общем политическом уровне как низкие – до окончания выборов.

– Возможна ли нормализация отношений по некоторым вопросам?

– Я думаю, что прямо сейчас Трамп не особенно может позволить себе идти на контакт с Россией. Но если все продолжит идти тем же курсом, и если Трамп будет переизбран – ключевое слово «если» – вы можете увидеть нормализацию по некоторым вопросам. Реальной проблемой здесь продолжает оставаться Украина. Россия считает неприемлемой поддержку США Украины, а США считают неприемлемой возможность отказа от Украины. Пока стороны не смогут достичь какого-либо компромисса по украинскому вопросу, любые попытки продвинуть отношения вперед, я думаю, будут тормозиться.

Китай также является проблемой. На первый взгляд и США, и Россия заинтересованы в более тесном сотрудничестве, тем более, что Китай становится более мощным региональным игроком. Но если Россия не будет осторожна, в конечном итоге она начнет следовать указаниям Пекина, и политика США была близорукой в том плане, что они загнали Россию в угол, не оставив ей почти никаких вариантов по взаимодействию с Китаем, где сосредоточена реальная власть.

– «У России есть еще пять недель, чтобы вернуться к Договору РСМД и ликвидировать свои ракеты, нарушающие положения договора»,– заявил генсек НАТО Йенс Столтенберг на пресс-конференции в Брюсселе. На что он намекал и что будет, если Россия и США не договорятся по этому вопросу?

– У России есть еще пять недель, иначе генсек НАТО сделает еще одно зловещее, жестко сформулированное заявление! Отставив шутки в сторону, я думаю, вы увидите, что НАТО и Соединенные Штаты продолжат поддерживать и вооружать союзников в Восточной Европе таким образом, который Россия считает угрожающим, и цель будет заключаться в том, чтобы попытаться заставить Россию тратить больше денег на развертывание сил, сопоставимых с силами НАТО и США, а не на улучшение ее внутренней экономической и социальной ситуации.

США и НАТО испробовали это в 1980‑х гг., это сработало, и они думают, что могут использовать тот же план для достижения аналогичного результата. Разница, конечно, в том, что ситуация далеко не такая изменчивая и нестабильная, а баланс сил просто сложился не в пользу России.

По иронии судьбы я не думаю, что с истечением срока действия договора РСМД многое изменится. Сам договор о РСМД ничего не значил – важно было то, что в то время он был символом доверия между Соединенными Штатами и Советским Союзом, и этого доверия просто больше нет.

Это гораздо более тревожно, чем то, что Россия, США и союзники по НАТО делают больше ракет такого диапазона, которого они договорились не делать более 30 лет назад, и возвращает нас к проблеме, на которой я заострил внимание в предыдущем вопросе.

– На ваш взгляд, стоит ли ожидать расширения НАТО в ближайшие годы? Каким вы видите будущее этой организации?

– НАТО потеряла смысл своего первоначального предназначения. Сейчас трудно думать о НАТО как о военном союзе, каковым он и был основан. Я думаю, что самая большая проблема, с которой НАТО должна справиться, – это не расширение, а то, какую роль Турция будет играть в альянсе. Долгое время Турция нуждалась в НАТО, потому что ей нужна была помощь в защите от Советского Союза. Турция сейчас, однако, гораздо более мощная. Она заявляет о себе не только как ближневосточная, но и как средиземноморская держава – посмотрите, что она делает с Грецией, Ливией, Катаром и другими подобными странами.

В конечном итоге Турция будет рассматривать Южную Европу как часть своих интересов, и то, чего хочет Турция, не будет гармонировать с тем, чего хочет остальная часть НАТО. Таким образом, на самом деле речь идет не о расширении НАТО, а о том, что НАТО больше не знает, какова его цель, и разные страны в НАТО могут начать преследовать свои собственные интересы независимо от того, чего хочет НАТО. Развалится ли НАТО или технически останется институтом, фактически такой сценарий будет означать его конец.

– Некоторые эксперты говорят, что президент США Дональд Трамп уже выиграл торговую войну. Вы с ними согласны?

– Нет. И я бы с удовольствием поспорил с такими экспертами. Соединенные Штаты доказали то, что я уже знал – Китай слабее США и зависит от экспорта на американский рынок. И Китай это знал. По иронии судьбы, Соединенные Штаты сделали Китаю огромный подарок торговой войной: повод реформировать свою систему.

Си Цзиньпин находился в очень сложной ситуации, вынужденный сохранять контроль над огромной экономикой, коренным образом меняя свою зависимость от дешевого экспорта на стимулирование внутреннего спроса и внутреннего производства. Теперь Си может провести эти изменения, и когда неизбежные социальные неурядицы станут серьезными, он может обвинить внешнего врага – Соединенные Штаты – в том, что это они довели Китай до такого.

Он может требовать от своего населения жертв, на которые даже такой сильный китайский лидер, как Си Цзиньпин, не смог бы пойти пять лет назад.

Трамп выиграл битву, и при этом он, вероятно, обеспечил войну в будущем. Важно также отметить, что торговля не является чем-то статичным – она прибывает и убывает, как море. Так, вы уже видите, как большое количество денег, производств и инвестиций перемещаются из Китая в другие страны, такие как Вьетнам. И теперь Трамп нацеливается на эти страны: он только что упомянул, что Вьетнам, возможно, худший из всех нарушителей торговли. Это явный признак того, что он – следующая цель торговой войны.

Проблема глобализированной торговли заключается в том, что всегда найдется какая-то альтернатива. Если Трамп просто не поднимет тарифы на все товары в принципе – и мне трудно поверить, что политическая система США пойдет на это – он будет бросаться в сторону множества ветряных мельниц и заявлять после этого о больших победах.

– Недавно постпред США при НАТО раскритиковал правила ЕС в отношении оборонных проектов. Мы видим, что между США и ЕС есть некоторые разногласия. Что происходит в отношениях между Вашингтоном и Брюсселем?

– Реальная власть не в Брюсселе. Я думаю, что гораздо более важный вопрос заключается в том, каковы будущие отношения между Вашингтоном и Парижем? Или между Вашингтоном и Берлином? Вашингтоном и Римом?

ЕС является зоной свободной торговли. Германия хотела бы, чтобы она оставалась зоной свободной торговли. Франция хотела бы, чтобы это был более централизованный политический орган, который мог бы увеличить французское влияние на континенте, но Франция, вероятно, недостаточно сильна, чтобы изменить институты, как и большинство европейских стран, поддерживающих такое мышление.

Я думаю, что вы все чаще будете видеть, как Вашингтон напрямую взаимодействует с европейскими странами, с которыми у него есть ключевые интересы, и Вашингтон будет все менее заинтересован в том, что может сказать Брюссель, если это не касается глобальных экономических вопросов или американской торговли.