Антироссийский курс привел к разрушению латвийской промышленности

Центральное статистическое управление Латвии опубликовало данные о состоянии экономики страны за I полугодие 2024 г. Как пишет местная газета NRA, они «показывают исчезновение промышленности и завышенный ВВП». При этом самой быстрорастущей отраслью стал сектор госуправления (+9,7%), но это обеспечивается за счет увеличения числа чиновников и из зарплат. Что происходит с экономикой Латвии, проанализировал советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН Всеволод Шимов.

В Латвии продолжается спад промышленного производства. Его устойчивое падение с незначительными колебаниями фиксируется уже на протяжении 18 месяцев. Наиболее скверно дела обстоят в обрабатывающей промышленности.

Объем промышленного производства в июне этого года снизился на 5,5% по сравнению с прошлогодними показателями. В отдельных отраслях показатели оказались и вовсе провальными. Производство оборудования, механизмов и рабочих машин сократилось на 26,2% по сравнению с показателями прошлого года. Производство компьютеров, электронного и оптического оборудования снизилось на 18,2%, производство автомобилей и прицепов – на 10,8%. Сокращение наблюдалось и в других отраслях – производстве готовых металлических изделий (-7,2%), производстве древесины и изделий из дерева (-3,3%), пищевой промышленности (-0,3%).

Причины падения

Причины столь печального положения носят комплексный характер. Мощным ударом для латвийской промышленности стала государственная политика, направленная на окончательное обрывание связей с Россией после начала специальной военной операции.

Несмотря на последовательный прозападный курс, которого Латвия придерживалась на протяжении всего постсоветского периода, ее экономика продолжала во многом зависеть от связей с Россией. Касалось это далеко не только транзита, но и поставок латвийской промышленной продукции – строительных материалов, продукции пищевой промышленности и так далее. В 2019 г. Россия занимала третье место по объему латвийского экспорта, уступая только Литве и Эстонии.

Таким образом, основной спрос на промышленную продукцию Латвии приходился на ее непосредственных соседей и Россию. Интерес к латвийской продукции в других странах ЕС был существенно ниже.

Понятно, что резкое наложение ограничений на торгово-экономические операции с Россией не могло не сказаться и на показателях латвийской промышленности – они ушли в устойчивый минус, начиная с июля 2022 г. Латвия поставила себя в полную зависимость от экономики ЕС, где спрос на ее продукцию был изначально невысоким.

Более того, в условиях спада европейской экономики, спровоцированного антироссийскими санкциями, и этот небольшой спрос начинает сокращаться. Так, сокращение объемов строительства в ЕС привело к снижению спроса на латвийские строительные материалы и древесину.

Брюссель не поможет

Нельзя забывать и о том, что европейский рынок, во-первых, крайне зарегулирован, а во-вторых, давно поделен между крупными экономическими игроками. Все это в совокупности также оказывает удушающее воздействие на экономику Латвии, продукция которой не находит своего сбыта и страдает от европейских квот.

В частности, ужесточение квот на вылов рыбы в Балтийском море уже больно ударило по рыбной промышленности Латвии. Естественно, принципиально повлиять на решение Брюсселя Рига не смогла. Единственное, что удалось сделать, – несколько снизить уровень ограничений, и то временно. Под давлением «зеленого» лобби ЕС уже анонсировал дальнейшее сокращение вылова рыбы на Балтике, нимало не заботясь об экономическом благополучии прибалтийских государств.

Все эти особенности определяли траекторию постсоветского экономического развития Латвии, которую можно охарактеризовать как деиндустриализацию.

При СССР Латвия была одним из промышленных узлов советской экономики. Здесь производили электропоезда, радиооборудование, электронику, автомобили. Промышленное производство занимало 60% в структуре экономики Латвийской ССР. С распадом Советского Союза наиболее сложные и наукоемкие производства пришли в упадок за считанные годы. Они зависели от кооперационных связей и рынков сбыта в рамках бывшего СССР, что не отвечало новым геополитическим устремлениям латвийской элиты. По сути, крупная промышленность Латвии уничтожалась вполне осознанно во имя так называемого «европейского выбора».

Естественно, в Евросоюзе также не были заинтересованы в сохранении латвийской промышленности, ведь основная цель европейской интеграции – расширение рынков сбыта, прежде всего, для западноевропейских производителей.

Что ждет латвийскую экономику?

Деиндустриализация закономерно повлекла депопуляцию, ведь сокращение рабочих мест неизбежно вело к оттоку населения. По этому показателю Латвия оказалась лидером среди прибалтийских государств, потеряв порядка 30% населения. Следствием деиндустриализации стало и общее упрощение структуры экономики, хотя зачастую это пытаются выдать за переход к постиндустриальному укладу. Транзит, туризм, финансовые услуги (за которыми зачастую скрываются обычные махинации по отмыванию денег) заняли место выбывшей промышленности.

Впрочем, после начала СВО даже эти отрасли получили сильный удар, ведь они во многом обеспечивались за счет России – российских туристов, транзита и банков с российским капиталом. Что касается выживших остатков промышленности, то они пережили существенное упрощение и перешли на продукцию низкого передела, которая поставлялась как в Россию, так и в страны ЕС. Так, латвийская деревообработка поставляет на европейский рынок практически сырую древесину, которую можно считать промышленной продукцией весьма условно.

Таким образом, Латвия выживает в основном за счет непроизводственного сектора, причем, под давлением геополитических обстоятельств его структура также меняется.

Если раньше это были туризм, транзит и финансовый сектор, то теперь – государственный аппарат и армия. И если раньше непроизводственный сектор Латвии был ориентирован на получение прибыли и так или иначе приносил деньги в государственный бюджет, то нынешняя экономика «военного кейнсианства» полностью зависит от внешних источников финансирования и дополнительным бременем ложится на еще работающие производства.

Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН