«В ближайшие недели все выяснится»: Эксперт об ущербе от запрета Литвой белорусского транзита

Из-за западных санкций белорусские экспортеры были вынуждены искать альтернативные маршруты транзита своей продукции. Часть поставок нефтепродуктов была переведена на российские порты благодаря подписанному в 2021 г. соглашению. Отложив прибалтийскую солидарность, ситуацией воспользовалась и Эстония, в 3 раза нарастив импорт из Беларуси. Однако после того, как журналисты придали это огласке, в Таллине пообещали «разобраться» и «устранить пробелы» в выполнении санкций. Откажется ли Эстония от белорусских нефтепродуктов, и что в этой ситуации делать Минску, в интервью «Евразия.Эксперт» проанализировал эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета при Правительстве России Станислав Митрахович.

– Станислав Павлович, 1 февраля премьер-министр Эстонии Кая Каллас заявила о возможности прекратить транзит нефтепродуктов из Беларуси. Что стоит за данной инициативой?

– Сам факт того, что Эстония использовалась для экспорта нефтепродуктов, означает, что для нее это было выгодно, несмотря на общую западную линию по ограничению торговли с Беларусью. Эстония соглашалась, чтобы через ее территорию шел этот экспорт, и, по всей видимости, компании, отвечавшие за логистику в Эстонии, на этом зарабатывали. А сейчас Беларуси придется поставлять нефтепродукты через другие маршруты. Конечно, сразу напрашивается вариант с транзитом через Россию. Нельзя перевести на Россию все поставки мгновенно, но работать в этой сфере нужно. Тут все то же самое, что и с удобрениями: нельзя так все сразу взять и перенаправить в Усть-Лугу, но дорогу осилит идущий.

На самом деле белорусским властям надо было намного раньше начать этот процесс, а не в последний момент, когда вдруг выяснилось, что прибалтийские страны оказались недостаточно надежными.

Санкции Европейского союза против режима Лукашенко касались не вообще всех видов удобрений и нефтепродуктов, а только их части, причем той части, без которой ЕС легче всего прожить. А часть экспорта калия и нефтепродуктов вовсе не закрыта. Конечно, часть экспорта легализована. Сейчас прибалтийские страны начинают потихоньку усложнять этот процесс.

Но есть вероятность, что на самом деле полностью транзит через прибалтийские страны не закончится, и если будут не госкомпании работать, то какие-то частные компании, которые будут каким-то образом иметь доступ к транспортной инфраструктуре. Думаю, это проявится. А если нет, значит, у Беларуси не будет никакого выбора, кроме как сделать то, что Лукашенко из Москвы предлагали уже больше десяти лет – разворачиваться на новые российские порты.

Кстати, Усть-Луга – очень современный порт. Беларуси давно нужно было разворачиваться на Усть-Лугу. Другое дело, что нужно было заранее готовить портовые и подъездные мощности. Сейчас, если это придется делать впопыхах, это займет время и будет сложно.

– По данным эстонских СМИ, экспорт белорусских нефтепродуктов в Эстонию в 2021 г. вырос почти в 3 раза. С чем связана подобная динамика?

– Эстония хотела на этом заработать. Никакого единого и суперпрочного санкционного фронта в отношении Беларуси нет, в этом фронте есть слабые места и слабые звенья, то есть компании, которые готовы работать с подсанкционной Беларусью. Эстония в данном случае оказалась хитрее других и решила, что, если другие не хотят заниматься белорусскими продуктами, то они готовы.

Сейчас, если будет большой скандал, возможно, Эстонии придется это подсократить, но какое-то время схема работала, приносила ей деньги, и все были довольны.

Здесь я могу привести аналогию с Белорусской атомной электростанцией, к которой в целом у Прибалтики отношение скептическое. Однако если Литва вообще не хочет покупать оттуда электричество, то, например, Эстония и Латвия хотят, и примерно несколько месяцев назад был публичный скандал, когда они обратились к Европейской комиссии с требованием надавить на Литву, чтобы та не препятствовала импорту электроэнергии из Беларуси.

– Каковы возможные масштабы потерь Беларуси от перекрытия транзита через Прибалтику?

– В целом надо понимать, что ущерб будет связан не только с перекрытием транзитных путей. Имеет значение, какие именно товары попадают под санкции, так как ЕС далеко не все товары сделал подсанкционными. Во-вторых, имеет значение, возможно ли обойти тех транзитеров, которые выходят из игры. Всем известно, что в той же Литве государственные железные дороги отказались предоставлять услуги для экспорта белорусского калия на мировые рынки через Клайпеду.

Тут возникает вопрос: способны ли будут частные компании арендовать железнодорожные мощности и вагоны, чтобы перевозить этот самый белорусский калий? Ответ на него будет ясен через пару недель.

Если выяснится, что есть частные компании, которые готовы это делать, значит, санкции будут, что называется, «курам на смех». Что это за санкции, которые привели к тому, что вместо государственной компании просто возит частная? А если действительно там дорогу закроют, то, значит, санкции привели к тому, что Беларуси пришлось переводить транзит на Россию. Да, это не мгновенно. В Усть-Луге порядка четверти свободных мест для Беларуси, и порядка четверти из 11 млн тонн удобрений можно перевести на Усть-Лугу. Но это в первый год, а если приложить усилия и построить новую инфраструктуру, то через 2-3 года это уже будет больше, чем четверть.

– Сколько потеряет Эстония из-за отказа от белорусского транзита?

– Насколько мне известно, она меньше зависит от транзита, чем Литва, но все равно, по всей видимости, это десятки процентов от тех доходов, которые имеет Эстония от транзита, а это немаленькие деньги. Не могу сказать, сколько это миллионов долларов, но, если вы теряете десятки процентов от вашего транзитного потенциала, да еще и Россия что-то перестанет транспортировать через Эстонию, то ничего хорошего для экономики прибалтийских стран это не несет.

Беседовала Мария Мамзелькина