Эстония на пороге политического кризиса: что стоит за рекордным падением рейтингов властей

Неспособность прибалтийских политиков подстроиться под изменившиеся геополитические реалии начинает сказываться на их рейтинге. В Эстонии нисходящая тенденция для правящей коалиции сохранялась последние пять месяцев. Это привело к тому, что на сегодняшний день совокупная поддержка оппозиционных партий превысила ее рейтинг более чем в три раза. По данным февральских опросов, более 70% граждан Эстонии недовольны работой правительства. Произойдут ли на этом фоне значимые перемены в политическом курсе страны, проанализировал советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН Всеволод Шимов.

Ненародная власть

В Эстонии наблюдается резкое падение рейтингов правящей коалиции. Тенденция эта долгосрочная и прослеживается как минимум с ноября прошлого года. Тогда, по данным социологической службы Norstat, совокупный рейтинг трех партий, входивших в правящую коалицию (Партия реформ, социал-демократы и Eesti 200) составлял 35,4%, в то время как оппозиционные партии поддерживало 56,1% респондентов. К февралю этого года ситуация для правящей коалиции усугубилась – рейтинг ее поддержки опустился до 30,6%, в то время как поддержка оппозиции выросла до 61,6%.

Мартовские замеры общественного мнения принесли очередной антирекорд – правящая коалиция получила 19,4% поддержки, а оппозиция – 73,6%. Правда, нужно учитывать, что в марте произошло изменение состава правящей коалиции, которую покинули социал-демократы – с ними рейтинг правительства составил бы 30,3%, что все равно ниже февральских показателей.

Очевидно, сам раскол коалиционной тройки произошел не в последнюю очередь в связи со снижением уровня доверия правительству, что побудило социал-демократов уйти в стан оппозиции.

Таким образом, нынешний состав Рийгикогу, избранный в 2023 г., совершенно не соответствует текущим общественным настроениям, и правящие партии представляют интересы меньшинства. Причем, входящая в коалицию Eesti 200 имеет наименьший уровень поддержки среди парламентских партий – всего 3%. Тем не менее, в совокупности Партия реформ и Eesti 200 контролируют более половины мест в парламенте (52 из 101), что позволяет им формировать правящую коалицию.

Причины кризиса доверия к власти

Раскол правящей коалиции снизил легитимность действующего эстонского правительства и сделал его положение более шатким. Парламент теперь расколот между правящими и оппозиционными партиями практически поровну, а учитывая низкий рейтинг доверия правительству, это дает в руки оппозиции дополнительные козыри. Нельзя исключать, что в ближайшее время Эстонию ждет серьезный политический кризис и досрочные парламентские выборы.

В Эстонии наблюдается та же тенденция, что и в Литве, где на недавних парламентских выборах консерваторы проиграли социал-демократам. Причина – в усталости общества от воинственной внешнеполитической риторики и растущих военных расходов, которые негативным образом сказываются на благосостоянии населения.

Показательно, что эстонские социал-демократы предпочли отмежеваться от подобной политики и ушли в оппозицию, очевидно, рассчитывая поправить свой рейтинг перед возможными досрочными выборами и снова въехать в правительство уже в обозе новой коалиции.

Нынешнее эстонское правительство, сбросив «балласт» в виде социал-демократов, практически в чистом виде представляет собой коалицию «партий войны», то есть, тех, кто делает ставку на агрессивную внешнеполитическую риторику и подчиняет ей внутреннюю политику государства. Оставшиеся в коалиции партии расценивают уход социал-демократов скорее положительно. «В правительстве было две правые и одна левая партии, что делало невозможным быстро принимать решения в то время, когда Эстонии необходимо двигаться вперед», – отмечает премьер-министр Кристен Михал.

От перемены мест слагаемых…

Инициативы обновленного правительства не оставляют сомнений, в каком именно направлении оно собирается двигать Эстонию. В частности, правительство собирается повышать налоги, что продиктовано растущими расходами на оборону – их повышение до 5% от ВВП также значится в планах правительства. Рост налогового бремени – общая тенденция для стран Прибалтики, где царит милитаристский угар. При этом, как уверяет Михал, планируется повысить налоги на прибыль корпораций, а подоходный налог для физических лиц останется без изменений.

Очевидно, таким образом правительство пытается сделать реверанс в адрес общественных настроений, воспринимающих политику правящих партий без восторга. Однако рост налогового бремени для корпораций закономерно снизит инвестиционную привлекательность Эстонии и приведет к сворачиванию деятельности и уходу из страны многих компаний.

Помимо бизнеса, правительство готовит неприятные сюрпризы для проживающих в Эстонии граждан России и Беларуси. Их планируют лишить права участия в местных выборах. Зато этим правом хотят наделить эмигрантов с Украины. Смысл этого маневра вполне понятен – таким образом правящая коалиция пытается избавиться от нелояльных голосов на местных выборах и нарастить уровень поддержки за счет украинцев, которые, как ожидается, должны поддержать нынешний милитаристский курс.

Удастся ли эстонскому кабинету досидеть с такой политикой до очередных выборов в 2027 г. – вопрос открытый. Как уже было сказано, положение нынешней коалиции весьма шаткое: она контролирует лишь немногим более половины Рийгикогу, а общественные настроения складываются явно не в ее пользу. Впрочем, даже если в Эстонии пройдут досрочные выборы, и к власти придет новая коалиция, вряд ли это что-то принципиально изменит. Пример соседней Литвы весьма показателен. Там у власти новая социал-демократическая коалиция, но политику она проводит практически ту же, что и ее предшественники – повышение налогов, урезание социальных расходов при одновременном увеличении трат на оборону. Можно не сомневаться, что и в Эстонии будет то же самое.

Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН