Готовы ли Евросоюз и Россия примириться?

В России стартовал Санкт-Петербургский международный экономический форум. Какие «сигналы» увезли с собой высокие гости – Юнкер и Саркози? О том, как Россия и Европа выясняли отношения на ПМЭФ «Евразия.Эксперт» рассказал президент Российской ассоциации прибалтийских исследований, доктор экономических наук Николай Межевич.

 - Николай Маратович, чем запомнился первый день юбилейного ПМЭФ-2016?

 - Поскольку экономика и политика сегодня особенно неразделимы, значительная часть дискуссий практически на всех секциях была связана с проблематикой сотрудничества в рамках ЕАЭС, сотрудничества России и Евросоюза и общей оценкой роли России в глобальной экономической и политической системе. Первый день форума был очень содержательным, так как уже прозвучала, в общем-то, ожидаемая и предсказуемая для присутствующих, но, тем не менее, четко сформулированная позиция МИД РФ.

Позиция России однозначно говорит о том, что прежних отношений РФ-ЕС, РФ-США, а, значит, фактически отношений России и любого другого региона мира не будет.

Отношения с нашими восточными партнерами будут другими и лучшими. Отношения с нашими западными партнерами будут другими, но сказать, что они будут лучшими, наверное, будет очень смело. Можно и иначе выразиться: они будут другими, но не ясно какими.

Я принимал участие в заседании Валдайского клуба в рамках ПМЭФ, на котором выступал и отвечал на вопросы министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. В ходе заседания четко прозвучала мысль, что никто не хочет конфронтации. Россия видит острожную заинтересованность наших партнеров в поиске нового пути взаимодействия.

У меня сложилось ощущение, что настал ключевой момент, когда обе стороны понимают, что прежней системы быть не может, поэтому они говорят друг другу – business as usual невозможен, сотрудничество как раньше невозможно.

Получается довольно интересная картина: Лавров говорит это ведущим политикам Брюсселя, а они то же самое говорят нам! Сейчас наступает некая точка, когда пора аккуратно искать путь для выхода из сложившейся ситуации. Дружим? – хорошо. Не дружим? – плохо, конечно, но по крайней мере, это определенность.

А ситуации, при которой фактически Россию обманывали и дезориентировали обещаниями сотрудничества, которое постоянно откладывалось на неопределенную перспективу, когда от нас постоянно требовали имплементации европейских ценностей (причем в заокеанском исполнении) и не предлагали ничего взамен, больше не будет. Это очень хорошо. И если бы мы это поняли раньше, было бы для всех еще лучше.

 - В прошлом и позапрошлом году многие призывали к бойкоту и обструкции форума, отказывались ехать в Россию. Теперь атмосфера поменялась, количество участников и гостей значительно возросло. Это просто факт того, что изоляция России провалилась или свидетельство возросшего интереса к России и форуму?

 - Вопрос абсолютно правильный! Люди, которые знают российскую и советскую историю, прекрасно понимают, что попытка загнать нас в угол приводит, как правило, к обратному результату. Но беда-то заключается в том, что последние пару лет серьезных аналитиков и экспертов, которые это знают и понимают, было не слышно. Не слышно потому что был сделан заказ совсем на другую музыку.

Прошли фактически два года, песня про разорванную в клочья российскую экономику и про то, что Россия приползет с повинной, уже не работает. Это понимают не только в России, но и наши партнеры, даже за Атлантическим океаном.

Я бы в этом смысле упомянул две недавно презентованные книги. Это работа «Экономический пояс евразийской интеграции» под редакцией Павла Кадочникова, подготовленная Всероссийской академией внешней торговли, и книга швейцарского ученого и журналиста Ги Меттана под символичным названием «Запад – Россия: Тысячелетняя война». Подзаголовок звучит так: «Почему мы так любим ненавидеть Россию?»

Несмотря на публицистическое название (дань времени) эта весьма академический текст. Появление такой работы тоже символично. Люди фактически пытаются еще раз посмотреть, что происходит в действительности. Нет ли здесь предвзятости в отношениях? Нет ли в них какой-то травмы? В принципе – конечно, есть. Позиция условного Запада как единственной модели цивилизации пошатнулась. Пошатнулась благодаря целому ряду факторов, в числе которых нынешняя Россия.

Если исламский мир Европой не воспринимаются как альтернативная версия развития, а Великий Китай воспринимается как нечто «другое», измеряемое в иных координатах, то Россия воспринимается как альтернативная модель.

Россия – это Европа? Европа, но Восточная. Христианство? Да, христианство, но восточное. Демократия? Наши оппоненты выдавливают: да, но своеобразная. Политические традиции византийские? Да, но разве это плохо? Кто сказал, что византийские политические традиции хуже римских, если они восходят к единой цивилизации и, строго говоря, одной цивилизацией и являются? Проблема осмысления России на философском уровне так или иначе на форуме присутствовала. Даже на секции, где обсуждались новые российские мультфильмы как экспортный (!) товар все равно просматривался контекст этой огромной философской дискуссии.

 - Гвоздем программы первого дня стал глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. В Евросоюзе некоторые политики, в частности, глава МИД Литвы, пытались намекать ему на нецелесообразность визита. Но он все равно приехал, по собственным словам, «наводить мосты» и акцентировал внимание на высокой цене разобщенности РФ и ЕС. О чем это говорит?

 - Попытка отгородиться, закрыть двери и окна, занавесить шторы и после этого делать выводы, всегда контрпродуктивна. Господин Юнкер это, естественно, понимает, поэтому в конце концов он приехал на форум посмотреть и поговорить. Он не приехал подписывать какую-то бумагу. В этом смысле все абсолютно правильно и логично. Исторически Европа никогда не разделяла себя от России. Россия тоже практически никогда полностью от Европы себя не отделяла. Были периоды охлаждения и периоды потепления.

Мы признаем очевидное охлаждение, в то же время видим некий зондаж, поиск модели выстраивания новых отношений.

К примеру, после коалиционной Крымской войны против России прошло немного времени и неожиданно выяснилось, что без России ни одна европейская проблема не решается. Страны, воевавшие против нас, первые же и пришли к этому выводу. Опыт истории должен учить не только историков – он должен учить политиков. Это не всегда получается. Но господин Юнкер взглянул на карту и решил все-таки приехать. Разговоры о том, что ему не следовало приезжать – это попытка слепых людей учить зрячих. К сожалению, в Европе таких людей достаточно много. В государствах Прибалтики их не просто много, а очень много.

 - СМИ писали, что Юнкер приехал обсуждать санкции. Другой гость форума Николя Саркози сказал, что «на правах сильного» Россия первая должна протянуть руку ради снятия санкций. Как стоит воспринимать такой подход? Думаете, на форуме спор вокруг санкций сможет приблизить стороны к взаимопониманию?

- С одной стороны, приятно слышать такое. Действительно нам предлагают протянуть руку с позиции сильного. С другой стороны, я не очень понимаю, почему мы должны это делать. В конце концов существуют широко известные дипломатические механизмы, позволяющие договариваться о разрешении отдельных споров по делу Россия-Украина, когда есть желание. Можно договориться, встретиться, придумать формат, чтобы никто никого не обижал. Технически это несложно. И здесь могут договориться политики.

Но не уверен, что России нужно идти навстречу. Россия не начинала этот конфликт.

Нас абсолютно бездоказательно обвинили в нарушении норм международного права. Проигнорировали историю Европы после 1991 г. Нас обвинили в уничтожении «Боинга» MH-17 спустя десять минут с момента его крушения (хорошо еще, что не до вылета). И после этого нам предлагают первыми протянуть руку. Не думаю, что сейчас оптимальная ситуация для подобных дипломатических инициатив со стороны России. Только вместе, только пошагово, по чуть-чуть можно двигаться к решению этих вопросов.

 - Юнкер в последнее время высказывался в том духе, что, несмотря на проблемы, Россия и Евросоюз остаются ключевыми торговыми партнерами и взаимную торговлю надо развивать. Саркози вообще предложил создать «интеграционное пространство» между РФ и ЕС. Обсуждалось ли на форуме сопряжение европейской и евразийской интеграций?

 - Эти темы обсуждались одновременно и параллельно на нескольких секциях и панелях. Принципиальный вопрос заключается в том, что европейские партнеры признают необходимость торговли, но при этом говорят: «Мы будем торговать с вами так, как мы хотим. По ценам, которые мы хотим. И в форме, в которой мы хотим». В экономике эта ситуация хорошо известна: продавцов очень много, покупатель один, и он ходит выбирает, торгуется.

Но, скажем, при всех заклинаниях про энергетическую безопасность российский газ на конфорке европейского потребителя самый дешевый. Иных вариантов нет и не будет. В Европе это знают, но ведут политическую игру.

Проблема газа не стоит, но, возможно, в конченом счете история закончится тем, что произошло в Литве, где населению сказали: «Независимость стоит дорого».

Поэтому газ будет стоить столько, сколько скажет президент Литвы госпожа Даля Грибаускайте, а не сколько можно было бы получить со скидкой «Газпрома». Вот и все. Но в остальной Европе ситуация другая: когда ответственность за энергетическую политику перекладывают на и так беднеющее европейское население, распадающийся средний класс, это не всем нравится. Это видно хотя бы по ситуации во Франции.

 - Сергей Лавров заявил, что Россия провела инвентаризацию отношений с ЕС. Как Вы это понимаете? Россия поменяла правила игры?

 - Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини некоторое время назад провела инвентаризацию отношений с Россией и сформулировала основные постулаты своей политики и позиционирования объединенной Европы в мире. Так что совершенно логично, что Россия тоже пересмотрела отношения с Евросоюзом, проанализировала, что ей говорили. Результат получится невеселый.

Никакого равноправного и даже квазиравноправного сотрудничества не получилось. Получилось сотрудничество в модели «я – начальник, ты – дурак». Вполне допускаю, что модель могла быть успешной с другими странами, однако в случае с Москвой она победить не могла. Сейчас мы пребываем в ситуации, когда версия партнерства «по желанию» Брюсселя входит в противоречие с российскими интересами. Консенсусом российской элиты как раз является понимание того, что равноправных отношений не вышло. Поэтому надо искать другие отношения.

 - В «нулевой день» ПМЭФ прошел Российско-китайский деловой форум. Заинтересован ли в равноправных отношениях с РФ очень амбициозный Китай?

 - Амбиции-то есть у всех. Но Китай последние два с лишним десятилетия выстраивает медленные, острожные, но добрососедские отношения с Россией. Не следует путать понимание Китаем своих геоэкономических и геополитических интересов с моделью «плохого воспитателя», в которой работает Брюссель.

Китай не навязывает нам свои стандарты, не учит нас, фигурально выражаясь, есть китайскими палочками.

Не покушается на наши цивилизационные, культурные и прочие основы. Вам нравится есть лапшу вилкой, спрашивают нас китайцы? Странно, палочками удобнее, но это Ваша лапша и Ваша вилка. Китай небезосновательно считает себя великой цивилизацией и признает аналогичное право за другими.

В Европе, к сожалению, понимание того, что помимо Старой Европы есть еще что-то на глобусе, оказалось утраченным. Пока были Черчилль, де Голль и даже Миттеран, оно было, а потом куда-то ушло. Сегодня Большой Брюссель пытается объяснять нам, что такое вилка, что такое лапша, какие на них должны быть технические регламенты. В результате получается не лапша в тарелке, а лапша на наши уши. 

 - Что еще Вы интересного наблюдали «на полях» и за кулисами форума, что не попало в сводки СМИ?

 - Мне не удалось послушать выступление главы «Газпрома» Алексея Миллера, но в кулуарах и в коридорах обсуждалась презентация «Газпрома», с цифрами, фактами и картами, которая лишний раз свидетельствовала о том, что российский газ географически и экономически самый дешевый. «Газпром», оптимизируя расходы, своевременно показывает преимущества сотрудничества с Россией. Остался «за кадром» вопрос о том, почему нельзя было это сделать год назад. Но воистину лучше поздно, чем никогда.