«Консервативный переворот» в Великобритании: взгляд из Беларуси

В Великобритании в самом разгаре борьба за кресло премьер-министра. Как сообщили в канцелярии главы правительства, имя нового лидера будет объявлено по завершении голосования 22 июля. В финале предвыборной гонки кандидатов осталось двое: бывший и нынешний главы британского МИДа Борис Джонсон и Джереми Хант. О том, что из себя представляют два этих претендента, о нюансах избирательной кампании и о шансах соперников на победу читайте в статье белорусского политического обозревателя, кандидата исторических наук Павла Потапейко.

Провал Терезы Мэй

Речи о смене лидера начались у тори сразу после неудачных выборов в палату общин в июне. В «подвисшем» парламенте у тори минимальное большинство лишь благодаря 10 ольстерским юнионистам. До выборов было 330 мест из 650, осталось 318, хотя расчет Терезы Мэй был противоположным – укрепить позиции в преддверии переговоров по Брекзиту.

В декабре 2018 г ей едва удалось избежать вотума недоверия. В январе 2019 г. палата отвергла план Мэй 432 голосами против 202 – крупнейший провал предложения кабинета за десятилетия. Мэй едва усидела в премьерском кресле: за вотум недоверия голосовало 306 членов палаты, против – 325. В марте палата дважды провалила ее предложения по Брекзиту. После худших для тори за 24 года местных выборов 2 мая они открыто приступили к кампании за пост лидера, включая действующих министров – иностранных дел Джереми Ханта, внутренних дел Саджида Джавида и окружающей среды и сельского хозяйства Майкла Гоува.

24 мая, после разгрома тори на выборах от Британии в Европарламент (потеряли 15 из 19 мест от 73 британских, заняв лишь 5-е место), Мэй все же объявила об отставке, не сдержав слез. 7 июня она официально сложила полномочия, оставаясь действующим премьером до объявления результатов выборов.

Претенденты на пост

Согласно «конституции Консервативной партии», кандидатов должны поддержать не менее 8 членов парламента. Если номинантов более двух, голосует фракция в палате. По двум финалистам – вся партия. В первом туре отсеиваются те, кто набрал менее 5% голосов, во втором – менее 10%. Затем отпадает набравший меньше всех, пока не останутся двое. С 13 по 20 июня прошло 5 туров. Кампания в региональных отделениях партии двух финалистов, Джонсона и Ханта, началась 22 июня, одновременно с голосованием по почте. 22 июля, когда объявят результаты, мир узнает имя нового британского премьера.

В мае об участии объявили министр международного развития Рори Стюарт, лидер тори в палате общин Андреа Лидсом (вскоре ушедшая в отставку), бывшая министр труда и пенсий Эстер Маквей и министр здравоохранения и соцобеспечения Мэтт Хэнкок, плюс ряд явных аутсайдеров, быстро выбывших из гонки.

Джонсон первым заручился поддержкой парламентариев. В его пользу высказался Трамп. К июню букмекеры видели его фаворитом, отдавая второе место Гоуву. Джонсон заявил, что в случае избрания сократит подоходный налог на богатых. Гоув обещал снизить НДС.

После первого тура 13 июня, из 10 кандидатов отсеялись трое набравших примерно по 3% голосов (во всех раундах голосовало 313 парламентариев). Первым стал Джонсон с 36%.

Во втором туре 18 июня Джонсон укрепил лидерство – 40%. Вторым снова стал Хант, но с троекратным отставанием, и ему оба раза дышал в затылок Гоув. В тот же день пятерка оставшихся претендентов (на сей раз и Джонсон) участвовала в дебатах на ВВС. Опросы разделились: одни давали победу снова Стюарту, другие Джонсону.

В третьем раунде, 19 июня, Стюарт выбыл, несмотря на успехи в дебатах – за него голосовало лишь 8,6% парламентариев-тори. Тройка лидеров осталась прежней.

Наконец, 20 июня прошли четвертый и пятый туры, отсеяв Джавида и Гоува. Джонсон набирал все больше, в пятом перевалив за 51%. В четвертом Гоув на 2 голоса обогнал Ханта, но в пятом Хант обошел его на тех же 2 голоса. И оказался в финале с Джонсоном. Теперь два финалиста борются за голоса 160 тыс. членов партии.

Кто такой Борис Джонсон

Александер Борис де Пфеффель Джонсон родился 19 июня 1964 г. Нью-Йорке, хоть и в семье граждан Великобритании, поэтому имел и американское гражданство (отказался в 2015). Его отец тогда изучал экономику в Колумбийском университете. Мать из семьи сэра Джеймса Фосетта, позднее председателя Европейской комиссии по правам человека, ее дед Элайас Эвери Лоу (Илья Лев), профессор Оксфорда, эмигрировал из Российской империи. А по отцу его прадедом был турок Али Кемаль, министр внутренних дел в последнем султанском правительстве, пытавшийся арестовать Ататюрка, а после победы последнего казненный. Его сын Осман Али, дед Бориса, бежал в Британию и сменил имя на Уилфрид Джонсон. Мать Османа была черкешенкой, бежавшей в Турцию из Российской империи. Джонсон как-то назвал себя «человеком-плавильным котлом, с мусульманскими, еврейскими и христианскими корнями». Среди его предков также были французы и даже британский король Георг II.

Родители дали ему второе имя в честь русского эмигранта, своего друга. У него две сестры и брат. Семья вернулась в Британию в год его рождения, но вскоре отец получил должность во Всемирном банке, и они перебрались в Вашингтон, в 1969 вернулись снова. Борис был в детстве тихим, замкнутым, почти не имел друзей (а как иначе при бесконечных переездах?), много читал. Но еще ребенком заявил, что хочет быть «королем мира».

В 1973 отец получил пост в Еврокомиссии (уполномоченный ЕС по окружающей среде), семья переехала в Брюссель. Там Борис учился в школе и стал бегло говорить по-французски. Но через пару лет мать попала в клинику с нервным срывом, и детей отправили в Англию. Поступив там в элитную школу, Борис добился успехов как в латыни и греческом, так и в рэгби, но сам говорит, что был «прыщавым заучкой».

В 1977 удостоен Королевской стипендии на учебу в Итонском колледже. Там он стал называть себя Борис, а не Алекс, как раньше. Перешел из католицизма в англиканство. Начал формировать образ эксцентрика, приобретая все большую популярность у соучеников. Подружился с братом будущей принцессы Дианы, графом Чарлзом Спенсером. Учителя корили его за лень и опоздания, но он регулярно получал премии по английскому языку и античной литературе. Увлекся дебатами и стал секретарем дискуссионного клуба. И редактором газеты колледжа – намечалась карьера журналиста.

Окончив Итон, Джонсон уехал на год в Австралию преподавать английский и латынь в элитной школе. В он 1983 завоевал стипендию на обучение в Оксфорде античной литературе и классической философии, где влился в своеобразный клуб «оксфордцев», доминирующих в британской политике. Среди них бывший премьер Дэвид Кэмерон (их дружба продолжается до сих пор), один из прежних лидеров тори Уильям Хейг и нынешний соперник Джереми Хант. Джонсона приняли в закрытый Буллингдонский клуб, что помогло в плане связей, хотя его члены приобрели славу пьяниц и дебоширов.

В Оксфорде Джонсон продолжал успехи в регби, стал соредактором университетского журнала, и познакомился с первой женой, аристократкой Аллегрой Мостин‑Оуэн (наполовину итальянкой). Его избрали секретарем, а затем президентом самого Оксфордского союза – одного из самых влиятельных в мире дискуссионных обществ, где выступают президенты. Баллотируясь, он стремился привлечь и консерваторов, и либералов, но на этом посту его подвергли критике за несерьезность.

Окончив в 1987 Оксфорд с высоким баллом (хотя и не лучшим, что его расстроило), женился и вышел на работу в консалтинговую компанию, но уже через неделю – уволился. Подключив связи, был принят журналистом-стажером не куда-нибудь, а в «Таймс», однако тут же разразился скандал: он включил в статью вымышленную цитату и был уволен. Его взял в другую ведущую газету, The Daily Telegraph, ее редактор, знавший его по Оксфордскому клубу. Публикации Джонсона быстро завоевали читателя: их отличал прекрасный стиль и язык.

В 1989 газета направляет Бориса в брюссельское бюро писать репортажи о Еврокомиссии. Там он пробыл 5 лет, заложив основы своей популярности.

Джонсон оказался одним из немногих тогда журналистов, высказывавших евроскептицизм в эпоху всеобщего энтузиазма. Его коллеги этого не одобряли и пытались уличить его в фейках. Но он способствовал тому, что евроскептицизм, ассоциировавшийся ранее в Британии с левыми, стал находить аудиторию среди правых.

Сама Маргарет Тэтчер называла его своим любимым журналистом – правда, ее преемник Джон Мейджор, наоборот, недолюбливал. Публикации Джонсона углубляли раскол между евроскептическим и еврофильским крыльями партии тори, и способствовали ее провалу на выборах 1997 года – впервые за 18 лет. Журналист нажил немало недоброжелателей в ее рядах.

Эти годы были отмечены кризисом в личной жизни Джонсона. После нескольких лет ссор и примирений он развелся с женой в 1993, будучи в отношениях с подругой детства Мариной Уилер. Уже через месяц вступил во второй брак, родилось четверо детей. Под влиянием новой жены Джонсон стал либеральнее в таких вопросах, как борьба с изменением климата, права ЛГБТ* и этнических меньшинств, и издал сборник стихов.

Друг-редактор назначил его замом и ведущим политическим колумнистом The Daily Telegraph. Его колонка стала популярной из-за яркого стиля, его признали комментатором года.

Джонсон стал задумываться о политической карьере: хотел идти от консерваторов на выборы 1994 г. в Европарламент, в 1997 г. принял участие в выборах в палату общин. Ему достался неудобный округ в Уэльсе, оплот лейбористов, но он набрал 23% голосов.

В конце 90‑х гг. он становится также колумнистом The Spectator (издания того же концерна, что и The Daily Telegraph) и журнала GQ, где он писал о новых автомобилях. Он их тестировал, и журналу приходилось оплачивать штрафы. Регулярно запаздывал с материалом, вынуждая редакцию задерживаться допоздна.

Прорывом в его карьере стало участие в популярном телешоу в 1998 г., после которого его стали узнавать на улицах. Харизма, остроумие и отвязные манеры побуждали приглашать его снова и снова и даже делать соведущим. В 1999 г. владелец The Spectator назначил его главредом. Джонсон сумел привлечь авторов с разными взглядами, выросли тиражи, издание вышло в прибыль. Но была и критика: не хватает серьезных тем, не ходит на совещания, часто нет на работе, ошибается в прогнозах.

Парламентская карьера

В 2001 г. Джонсон наконец реализовал свою мечту – прошел в парламент. Он выдвигался в Оксфордшире, в надежном консервативном округе, но в местном отделении партии по его поводу были дебаты – одним он казался обаятельным, других отталкивал нетипичными для политика манерами и видом. Но выборы он выиграл. Купил ферму в округе, писал для местной газеты, участвовал в кампании против закрытия больницы, и укрепил популярность среди избирателей: в 2005 г. переизбран еще большим числом голосов.

В парламенте часто пропускал заседания и голосования. Держался партийной линии, но мог и взбунтоваться, заняв более либеральные позиции. Или, наоборот, поддержать вторжение в Ирак, а затем назвать его «колоссальной ошибкой».

Джонсон оставался главредом The Spectator и продолжал вести колонку в двух других своих изданиях, был частым гостем на телеканалах. Издавал сборники своих статей отдельными книгами. В 2004 г. опубликовал роман «Семьдесят две девственницы: комедия ошибок», где главный герой – парламентарий-консерватор. Его упрекали, что он распыляется, ссылался на пример Черчилля и Дизраэли, сочетавших политику и творчество. Чтобы справляться со стрессом, он увлекся пробежками и ездой на велосипеде.

Когда лидером тори в 2003 г. стал Майкл Ховард, он назначил Джонсона вице-председателем партии, отвечающим за избирательные кампании, посчитав его самым популярным консервативным политиком. Тори были в оппозиции, и в 2004 г. Ховард назначил Джонсона теневым министром по делам искусств – но уже осенью потребовал уйти в отставку, когда таблоиды разожгли скандал вокруг его связи с колумнисткой The Spectator, сделавшей от него аборт. Джонсон назвал это чепухой, но журналистское расследование представило доказательства. Ховард обвинил его в публичной лжи и снял с поста.

Скандал был у всех на устах, о нем даже написали сатирическую пьесу, но это не повредило Джонсону, а скорее принесло дополнительную известность – и 2005 г. он был переизбран в парламент. Ховарда сменил новый лидер тори, старый друг Бориса, Дэвид Кэмерон, назначивший его теневым министром высшего образования с учетом популярности у студентов. Скандалы продолжались, как ни странно, без всяких последствий: в 2006 г. очередной таблоид разоблачил еще один его роман с журналисткой (при этом Джонсон сохранял брак), но он спокойно взял ее на работу.

В 2005 г. новый босс The Spectator снял Джонсона с поста главреда. Чтобы это компенсировать, Джонсон добился повышения оплаты своей колонки в The Daily Telegraph с £200 000 до £250 000 в год. Т.е. за каждую статью (на написание которой тратил в среднем полтора часа) он получал по £5 тысяч! При этом он вел популярно-историческое шоу и публиковал книги по его материалам. В итоге за 2007 г. Джонсон заработал £450 000 – третье место в палате общин.

Поход на Лондон

В 2007 г. Борис Джонсон совершил сильный ход – объявил, что будет баллотироваться в мэры Лондона. Большинство тори вначале не восприняли его всерьез. Но когда их фаворит снялся с гонки, Джонсона поддержал Кэмерон и влиятельная London Evening Standard, и праймериз тори выиграл он. Его щедро поддержали друзья из лондонского финансового мира. Кампания строилась вокруг безопасности, борьбы с преступностью и улучшения транспорта. Феномен британской политической культуры: многие объясняли, что голосовали за Бориса, потому что он смешной.

А вот действующий мэр, лейборист Кен Ливингстон, назвал его самым серьезным противником в своей карьере. Когда Джонсона обвиняли в неполиткорректных высказываниях, он отвечал, что это сатира или вырвано из контекста. В его жилах турецкая кровь – какой тут расизм? Даже признание, что он употреблял коноплю и кокаин в студенчестве, не повредило, и на выборах в мае 2008 г. Джонсон получил 53% голосов, а Ливингстон – 47%.

Джонсон долго формировал команду, стараясь удалить людей Ливингстона и не давая заместителям много власти. Как всегда, критика не заставила себя ждать: он опаздывал на официальные мероприятия, уже через три недели поехал на отдых в Турцию и т.п. Посетив церемонию закрытия Олимпийских игр 2008 г. в Пекине, оскорбил китайцев своим расхристанным видом. Сокрушаясь о том, как при зарплате мэра всего в £140 000 в год сохранить привычный стиль жизни, сохранил колонку в The Daily Telegraph за £250 000 в год. Его команда, опасаясь возмущения общественности, убеждала его отдавать пятую часть этого на благотворительность. Мэр согласился, но перечислял не полностью.

По привычке влипал в скандалы. То от него родит ребенка очередная дама, то он протежирует своим людям, то тратит слишком много на такси… Но все окупалось тем, что мэр стал частью лондонского фольклора: о нем слагали анекдоты, он был звездой светской жизни. В 2009 его популярность взлетела, когда во время велосипедной прогулки он лично спас женщину от подростков-преступников.

Джонсон популяризировал езду на велотранспорт, установив повсюду велосипеды для желающих и распорядившись создать сеть велодорожек – эта инициатива была прозвана «Boris Bikes». Он обновил автобусный парк, инициировал создание линий фуникулеров через Темзу, прославился запретом спиртного в общественном транспорте. Транспорту он вообще уделял много внимания – вплоть до проездных, билетных касс и систем оплаты. Однако при нем стоимость проезда возросла на 50%.

Мэр удивил рядом решений, которых скорее ожидали от лейбориста. Он поддержал минимальный размер оплаты труда в Лондоне, «амнистировал» нелегальных иммигрантов, посещал гей-парады, нейтрализовав упреки в гомофобии. Лично возглавил лондонскую полицию на 2 года, и при нем преступность в огромном мегаполисе сократилась. Поддерживал финансистов и бранил антикапиталистические движения вроде «Оккупируй Лондон» 2011 г. Богатые в ответ перечисляли пожертвования в созданный им для поддержки неблагополучной молодежи Фонд Мэра. Не жалел времени на поддержание связей в масс-медиа, что помогало минимизировать критику. В 2012 был переизбран еще на 4 года. Именно при нем Лондон принимал Олимпиаду-2012.

Евроскептицизм и Форин офис

Борис Джонсон – главный символ британского евроскептицизма, уступающий разве что Найджелу Фаражу, но тот считается совсем уж радикалом. Он заявил, что попытки создать единую Европу – не что иное, как традиция со времен Римской империи, что пытались сделать Наполеон и Гитлер, а кончилось плохо. ЕС – то же самое, только другими методами.

Джонсон не пошел на третий срок в качестве мэра и сдал пост в мае 2016 г. Садику Хану. Ушел он с рейтингом 52%. К тому времени он снова избрался в парламент (в 2015 г.) от Большого Лондона и включился в кампанию за Брексит.

Когда после референдума Кэмерон подал в отставку, Джонсона называли его преемником, но он заявил, что не будет бороться за лидерство в партии. Ходили слухи, что неприятие его в верхах тори тайно поддержала сама королева.

Тереза Мэй, избранная лидером тори и новым премьером, назначила Джонсона главой Форин офис, т.е. министром иностранных дел. Говорили, что она хотела «подставить» его, сделав министром во время тяжелейших переговоров по выходу из ЕС. Реакция в мире была неоднозначной: так, бывший премьер Швеции Карл Бильдт пожалел, что это не шутка, а в администрации Обамы предсказывали ослабление «особых отношений» с Лондоном.

Первый визит он нанес в Турцию, на землю предков, выразив поддержку Эрдогану, хотя ранее писал о нем сатирические стихи. Поддержал Саудовскую Аравию и отказался прекращать поставки оружия. Не поддержал разрыв Трампом ядерной сделки с Тегераном. Неоднократно обрушивался на Россию: на волне «дела Скрипалей» сравнил проведение там чемпионата мира по футболу с гитлеровской Олимпиадой 1936 г.

Джонсон подал в отставку в июле 2018 г., после двух лет во главе внешнеполитического ведомства, протестуя против курса Мэй по Брекзиту. Он обвинял правительство в том, что оно говорит Брюсселю одно, а избирателям другое, и продолжал писать статьи, вызвав скандал сравнением женщин в хиджабах с телефонными будками или грабителями. Опросы показали, что 60% британцев не считали это расизмом.

Ходячий парадокс

Борис Джонсон – необычное явление в рядах тори, и вместе с тем связанное с британской традицией эксцентрики. Он понимает, что сегодня политика – это шоу-бизнес. Его определяют как сторонника «консерватизма одной нации» – сочетания традиций с демократией и социал-либеральными идеями (в противовес тэтчеризму). Но он не вписывается в идеологическое прокрустово ложе и часто меняет свою точку зрения. Как мэр, Джонсон скорее тяготел к центризму. При этом ему присуще почитание традиционных институтов и иерархии. Сам себя он определяет как уважающего традиции (вплоть до охоты на лис) сторонника свободного рынка, не чуждого либертарианству и желающего, чтобы человек стоял на своих ногах, а не был иждивенцем на шее государства.

Он вызывает полярные реакции. Одним нравится его неформальность, харизма, юмор вплоть до шутовства. Другие же терпеть его не могут за элитарность, протекцию своим, неаккуратный вид – чего стоит одна копна нечесаных волос! Его обвиняют в лживости, необязательности, высказываниях с расистским, сексистским и – о ужас! – гомофобским душком. Но к 55 годам о нем написаны биографии, он стал персонажем романов, пьес и фильмов. Его называют просто Борис или Боджо (BoJo), сравнивают с Трампом и Берлускони. Один журналист писал, что его секрет популярности – контраст с серьезными политиканами. Джонсон всем своим видом нагоняет позитив. На его популярность работает даже то, что мешает другим – лишний вес, красное лицо, небрежность костюма и даже игнорирование душа, пишет автор одной из его биографий.

Говорит по-французски и по-итальянски, неплохо на немецком, испанском и латыни. Был женат дважды, в 2018 г. они со второй женой начали процесс развода. В 2009 девушка-искусствовед родила ему дочь. Его биограф пишет: в Британии «его обожают миллионы, а узнают все». Один аналитик назвал его «Хайнекен-тори», способным выйти за рамки фокус-группы и привлечь людей с разными взглядами. С другой стороны, The Economist в 2018 г. присудил ему антипремию как худшему британскому политику. Писали и так: для либерального мейнстрима настанет день ужаса, если к власти в своих странах придут Трамп и Джонсон, а к тому же вернется Берлускони. Трамп уже пришел…

Жесткость языка

За много лет Джонсон отметился рядом таких высказываний, от которых бросает в дрожь политкорректных «правочеловеков», и при этом не боится менять точку зрения. Так, он неоднократно ругал Россию и ее президента – например, назвав российскую власть «бандитской клептократией». Но может сказать и так: «Если солдаты Путина помогли выбросить маньяков из Пальмиры, то – мне неприятно это признавать – это очень хорошо характеризует русских». Или может расставить точки над i: «Если вам нужен пример того, как действия евробюрократов и попытки ЕС заниматься политикой в области безопасности привели к настоящим проблемам, просто посмотрите на то, что творится в Украине».

Политкорректностью Джонсон не заморачивается. Об Африке: «Если бы мы предоставили туземцев сами себе, они бы сейчас занимались исключительно тем, что уплетали бы бананы», «Этот континент – пятно на карте, но не на нашей совести. Его проблема не в том, что мы когда-то правили там, а в том, что мы там больше не правим».

Досталось и Китаю: «Вся знаменитая высокая китайская культура и искусство – лишь имитация западных форм. У китайских пианистов великолепная техника, но они играют Шуберта и Рахманинова. Китайские балерины танцуют в стиле, разработанном Дягилевым. Ни один китаец, работающий собственно в Китае, не получил Нобелевскую премию. Не вспомню ни одного вида спорта на Олимпиаде, изобретенного китайцами».

И в завершение: «Без элит и элитизма человек до сих пор сидел бы в пещере».

Кто такой Джереми Хант

Джереми Ричард Стрейншем Хант, родился 1 ноября 1966 г. и со дня отставки Джонсона в июле 2018 года стал министром иностранных дел и по делам Содружества. Он тоже считается «консерватором одной нации» и тоже тяготеет к либерализму в социальной и экономической сфере, но ближе к истеблишменту и тэтчеризму.

Родился в семье будущего адмирала и командующего ВМФ сэра Николаса Ханта. Вышедший из рядов старой аристократии, он стостоит в родстве с королевой. Родился в Лондоне, вырос в патриархальной деревне Шир в Суррее, сохранившей дома еще эпохи Тюдоров (от страны хоббитов название отличается 1 буквой). Сегодня он избран в парламент от соседнего округа.

Учился в одной из элитнейших закрытых школ, где был старостой, избираемым учениками и входящим в совет школы. Как и Джонсон, окончил Оксфорд, где изучал политологию, экономику и философию. Окончил с отличием. Был президентом Консервативной ассоциации университета. Поработав в консалтинге, уехал преподавать английский язык в Японию, и теперь говорит по-японски. По возвращении пытался заняться бизнесом, затем создал пиар-агентство, работавшее с IT-фирмами.

Позже Хант переключился на издательское дело, связанное со сферой образования, создав компанию, сотрудничавшую с British Council. Оставался ее директором до 2009 г. и потом владел 48% акций. В 2017 г., когда ее продали австралийцам, Хант, уже будучи министром, заработал на этом более £14 млн. и превратился в богатейшего члена британского кабинета.

Избран в парламент в 2005 г., и с тех пор регулярно переизбирается. Поддержал Кэмерона на выборах лидера партии и был назначен теневым министром по делам людей с ограниченными возможностями.

После победы на выборах 2010 г. назначен министром культуры, медиа, спорта и Олимпийских игр, обеспечил проведение Олимпиады-2012, признанное успешным. Добился удвоения выделенных на церемонию ее открытия средств. Инициировал проведение школных спартакиад: в первый же год участвовало почти 12 тысяч школ. В ходе избирательной кампании обещал сократить расходы на аппарат министерства на 35%, но после победы назначил туда свою парламентскую помощницу. Также запомнился планами дать Британии самые быстрые широкополосные ТВ и интернет в Европе. Добился снижения налога на наследство в случае благотворительности в области культуры. Способствовал укреплению позиций британских турфирм на китайском рынке.

Враг социального государства

В 2012 г. Хант получил пост министра здравоохранения, на котором оставался и при Терезе Мэй (в январе 2018 г. стал одновременно министром соцобеспечения). Поставил рекорд на этом посту в Великобритании – 6 лет.

В медицинской сфере его восприняли настороженно из-за поддержки им идеи включить гомеопатию в медицинские страховые полисы. Кроме того, он одобрял ограничение срока беременности, при котором допустим аборт, с 24 до 12 недель. Пытался «оптимизировать» здравоохранение – например, закрывать под предлогом затратности травмапункты, больницы и даже роддома. Ввел вызвавшую протесты новую систему контрактов с начинающими врачами. Контракты предполагали увеличение часов обязательной работы для молодых врачей, за которые не полагаются премиальные, хотя при этом повышались базовые оклады. Медики до того не выходили на всеобщую забастовку 40 лет!

Его обвиняли в публикации неточных данных о финансировании здравоохранения и принятии решений на основе непроверенных данных. В 2015 г. под петицией на сайте правительства с требованием отставки Ханта было собрано 223 тыс. подписей. В 2016 г. был признан самым непопулярным британским политиком.

Заявил, что после выхода из ЕС число врачей-иностранцев надо сократить и что Британия должна обеспечить себя своими врачами на 100% к 2025 г. Предложил создать 1,5 тыс. дополнительных мест в медвузах за счет увеличения платы за учебу для иностранных студентов-медиков, и предложил ввести для них обязательное 4-летнее распределение в системе государственного здравоохранения, чтобы они погашали затраты бюджета на их подготовку (£220 000).

Одним из разоблачителей Ханта является связанная с Борисом Джонсоном The Daily Telegraph. В 2012 г., например, газета раскопала, что он недоплатил налогов на £100 000, а в 2018 г. – что он незадекларировал акции в нескольких агентствах недвижимости. Хант сослался на недосмотр своего бухгалтера. The Guardian узнала о покупке им 7 фешенебельных квартир в Саутгемптоне благодаря крупной скидке от девелопера, важного донора партии. Но проблем у него не возникло: парламентский комитет по этике каждый раз приходил к выводу об ошибке или недоразумении. Хант компенсировал часть средств.

Поддержка Брекзита и дипломатические ляпы

После отставки Джонсона в июле 2018 г. занял пост главы МИД, заявив, что его задача – стать опорой для Мэй в переговорах по Брекзиту. Ранее он агитировал за то, чтобы остаться в ЕС, но в 2017 г. поменял взгляды, разозленный «надменностью» Еврокомиссии. Был против выхода без сделки, но сейчас говорит, что и без нее Британия будет процветать. До последнего оставался лоялен плану Мэй. На партийной конференции в сентябре 2018 г. сравнил Евросоюз с СССР, что в ЕС вызвало ярость: «Советский Союз не давал выходить из своего состава. Урок истории очевиден: если вы превратите европейский клуб в тюрьму, желание выбраться от этого не уменьшится».

Хант известен поддержкой Саудовской Аравии, он назвал ее важнейшим военным союзником и одобрил вторжение в Йемен – даже когда саудовская бомба уничтожила там автобус и погибло 40 детей. Даже после убийства Джамаля Хашогджи Хант отверг призывы прекратить поставки британского оружия Эр-Рияду, заявив: «У нас рабочие места под угрозой».

Более того, в начале 2019 г. он убеждал Германию снять запрет на поставки вооружений Саудовской Аравии и даже грозил, что Берлин рискует подорвать доверие к себе как к партнеру.

Посетив Китай, Хант говорил главе МИД Вань И о стратегическом диалоге и «золотой эре британо-китайских отношений», но вскоре обрушился на Пекин с критикой за нарушения прав человека в отношении уйгуров и «лагеря первоспитания» в Синьцзяне.На встречах с американским госсекретарем Майком Помпео он обсуждал «угрозу со стороны России и Ирана», но при этом в апреле 2019 г. осудил признание Вашингтоном аннексии сирийских Голанских высот Израилем. Посетив в феврале 2019 г. Словению, шокировал всех поздравлением с «успешной трансформацией из советского вассала в современную европейскую демократию». Министр явно не знал, что Словения, как часть Югославии, никогда не была в орбите СССР, и вызвал бурю возмущения.

The Financial Times характеризует его как «классического столичного либерала». С 2009 г. женат на уроженке Китая Люсии Гуо. У них сын и две дочери. Идеалом в политике называет Тэтчер и Уильяма Уилберфорса, борца с работорговлей.

***

И Хант, и Джонсон отреагировали на высказывание Путина о закате либеральной идеи. Джонсон заявил, что «думал, что для россиян очевидно, что свобода, демократия и верховенство закона – непреходящие понятия, которые всегда будут успешны, но оказалось, что это не так». А Хант написал в своем твиттере, что «демократическая система, основанная на соблюдении правил, уважении прав личности и человеческого достоинства, создала больше счастья и богатства, чем любой иной образ жизни».

Опросы в последние дни июня 2019 г. показали, что очередной постельный скандал все же имел для Джонсона последствия: Хант обогнал его по рейтингу среди консерваторов. Тем не менее, на вопрос, кого предпочесть в роли премьер-министра, Джонсона назвали 48%, а Ханта – лишь 39%. Зато всебританский опрос показал, что Ханта предпочел бы 41%, а Джонсона – всего 29%. Наблюдается рост популярности Ханта, чьи личные и профессиональные качества импонируют большему числу опрошенных.

Павел Потапейко, белорусский политический обозреватель, кандидат исторических наук

* движение ЛГБТ признано в России экстремистским и запрещено