Константин Старыш: Штефан Великий выстраивал тесные связи с Московским княжеством

2 июля в Молдове отмечают день памяти Штефана чел Маре – одного из самых заметных правителей в истории страны. Сегодня официальный Кишинев во главе с президентом Майей Санду продвигает идею о «вторичности» истории, языка и культуры Молдовы по сравнению с Румынией. Под эту идею подводится и мысль о возможном «объединении» с соседней страной ради ускоренного пути в Евросоюз. Какую роль историческая фигура Штефана Великого играет для сохранения молдавской идентичности, и какой пример его политика подает современной Молдове, в комментарии для «Евразия.Эксперт» оценил депутат парламента Молдовы Константин Старыш.

– Константин Гаврилович, в чем заключается историческая значимость Штефана чел Маре для формирования молдавской идентичности?

– Могу сказать как автор документального фильма о Штефане Великом, что он был выдающейся исторической личностью. Он – главный герой молдавского народа на протяжении веков. Штефан Великий возглавлял совсем небольшое по тогдашним меркам государство и умудрился на протяжении 47 лет сохранять его независимость от Османской империи и Венгерского королевства. Но прежде всего его историческая роль заключалась в том, что он смог сохранить православие.

Именно при нем после падения Византийской империи Молдова оставалась единственным православным государством в регионе на протяжении почти 50 лет. Он спас, по большому счету, Афон, выделяя средства на поддержание и возрождение таких монастырей, как Зограф, Ватопед и другие. Сегодня на Афоне мы находим многочисленные свидетельства того, каким непререкаемым авторитетом обладал Штефан Великий для святой горы.

Это и фрески в Зографе, это и святыни, которые хранятся в ризницах различных монастырей. Например, в Зографе хранится боевая хоругвь Штефана Великого, подаренная монастырю. Их было две, но в начале ХХ века французский экспедиционный корпус посетил Зограф. Среди них был румынский журналист, и он выкрал одно из боевых знамен Штефана. Сейчас оно хранится в музее военной истории в Бухаресте.

В целом историческая роль Штефана Великого для православного мира куда шире, чем просто выдающийся государственный деятель, полководец, который выиграл 37 сражений и проиграл всего 2 битвы. Это называется «не числом, а умением».

– Как его наследие влияет на современное восприятие национальной истории в Молдове?

– Для формирования личности, если угодно, психотипа молдаванина, Штефан играет важнейшую, если не ключевую роль. Судя по всей стратегии его международной деятельности, Штефан претендовал на то, чтобы стать православным царем и начать возрождение великой Византийской империи.

Именно с этим связано его решение жениться на Марии Мангупской, которая была из рода Палеологов – византийских императоров. Именно с этим можно связать и тот факт, что он породнился с московскими царями. Его прямая наследница Елена Волошанка вышла замуж за Иоанна Третьего. Штефан Великий демонстрирует нам пример того, что даже маленькая страна имеет право не только сохранять свою независимость, суверенитет, но и влиять на судьбы мира. И это предмет для особой гордости молдаван.

– Как Вы оцениваете усилия властей Молдовы по переоценке истории, языка и культуры Молдовы в контексте возможного объединения с Румынией? Какие последствия это может иметь для молдавского народа?

– Молдавская и румынская историография представляет Штефана Великого в качестве некого господаря всех румын. Но это, мягко говоря, не так. В своей жизни Штефану неоднократно приходилось заключать ситуативные союзы с различными правителями и самыми ненадежными из них всегда оказывались как раз валашские князья. Несмотря на общность религии и языка, они часто предавали Штефана.

Именно поэтому Штефан дважды сжигал Бухарест. Об этом сегодня говорят очень неохотно или вообще не говорят. Не говорят и о молдавско-московских связях того периода, которые были политическими и родственными. Известная цитата «Солнце встает на Востоке», принадлежащая Штефану Великому, говорит о многом. Об этом также сейчас неохотно говорят, естественно, из-за того, что молдавская правящая элита спит и видит себя в составе так называемой «объединенной Румынии».