Ядерная многополярность: как избежать обмена ядерными ударами

В условиях растущей международной напряженности разговоры о рисках ядерного конфликта вновь вернулись в повестку дня. Распространение ядерного оружия само по себе способно обрушить баланс сил на Евразийском континенте. Институт Брукингса (США) в 2016 г. представил обзорное исследование по вопросу ядерных арсеналов стран мира и предложения по возможному созданию многосторонних режимов контроля над вооружениями. Значительная часть официальных и неофициальных ядерных держав располагается в Евразии, здесь же возможна и реализация основных сценариев обмена ядерными ударами – тем актуальнее держать руку на пульсе подходов к данной проблеме.

Не вдаваясь в глубокие подробности, изложим оценки ядерных арсеналов со стороны американских специалистов (следует отметить, что оценки в целом представляются адекватными).

Рис.1 Состояние ядерных сил стран мира: иллюстрация автора на основе оценок Федерации американских ученых (использована логарифмическая шкала).

Авторы доклада разделяют ядерные державы на несколько эшелонов, а именно:

• Страны, наращивающие арсенал (как качественно, так и количественно): Китай, Индия, Пакистан;
  
  
• Страны со стабильным арсеналом: Франция, Россия и США (причем российские и американские стратегические ядерные силы ограничены СНВ-3);
  
  
• Страна с сокращающимся арсеналом: Великобритания.

Арсеналы судного дня

Россия и США обладают полноценной триадой стратегических ядерных сил (межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) наземного базирования, баллистические ракеты на подводных лодках (БРПЛ), тяжелые бомбардировщики (ТБ)), а также имеют широкий спектр наземных, воздушных и морских систем вооружений «двойного назначения», способных применять как конвенционные, так и «специальные» боеприпасы – т.н. тактическое ядерное оружие (ТЯО).

Великобритания в своих подходах к ядерному сдерживанию опирается на морской компонент, причем синхронизированный с морскими стратегическими ядерными силами (МСЯС) США в части БРПЛ «Трайдент-2». Франция также обладает национальными МСЯС; кроме того, на вооружении находится некоторое число истребителей-бомбардировщиков, способных применять крылатые ракеты воздушного базирования (КРВБ) с ядерными головными частями.

Китай находится на пути строительства полноценной триады, и если в части МБР наземного базирования арсенал уже сейчас выглядит довольно убедительно, то возможности полноценного боевого патрулирования атомных субмарин с БРПЛ пока остаются неподтвержденными. В части стратегической авиации, по имеющейся информации, ведется разработка полноценного стратегического бомбардировщика. ТЯО в первую очередь представлено в виде широкого спектра баллистических и крылатых ракет различной дальности.

Индия приблизительно поровну делит ядерные боезаряды между баллистическими ракетами наземного базирования и свободнопадающими бомбами на истребителях-бомбардировщиках (французского производства), а также сохраняет некоторое количество в резерве для использования в рамках весьма динамично развивающейся программы строительства морского компонента триады. Пакистан в первую очередь опирается на баллистические ракеты, в том числе весьма малой дальности, а также КРВБ; кроме того, в сотрудничестве с КНР предпринимаются меры для формирования морского элемента сдерживания.

Отдельного внимания заслуживают официально неядерный Израиль и активно размахивающая «ядерной дубиной» КНДР. Израиль, по мнению экспертов, обладает полноценной триадой регионального масштаба (собственные баллистические ракеты наземного базирования, американские самолеты двойного назначения, дизельные подводные лодки немецкого производства с израильскими или американскими крылатыми ракетами). КНДР, будучи одним из главных «распространителей» ракетных технологий, может разместить свое небольшое количество ядерных боеголовок на самых разнообразных баллистических ракетах, в том числе и подводного базирования.

Таким образом, можно констатировать весьма разнообразную структуру носителей ядерного оружия у всех ядерных держав.

Опасная география

Именно на территории Евразии тлеют все конфликты с участием ядерных держав из всех эшелонов, в том числе:

• призрачная угроза столкновения России и НАТО в Европе (причем вопросы применения ядерных вооружений как минимум на тактическом уровне официально отрабатываются как на крупных учениях в России, так и в рамках программы совместного использования американского ядерного оружия военной авиацией двойного назначения стран НАТО;
  
  
• взаимное ядерное сдерживание Индии и Пакистана, сопровождаемое активным развитием средств доставки и весьма жесткой риторикой; при этом необходимо отметить действия в направлении снижения напряженности, в частности, недавнее продление соглашения «О снижении рисков в результате инцидентов, связанных с ядерными вооружениями»;
  
  
• сложнейшие взаимоотношения ядерных (Израиль) и пороговых (Иран, отчасти Саудовская Аравия) держав на Ближнем Востоке;
  
  
• ядерная программа КНДР, ситуация вокруг которой значительно осложняется в связи со все новыми испытаниями средств доставки ядерного оружия, так и с неоднозначной риторикой новой администрации США, в том числе допускающей получение аналогичного оружия региональными союзниками – Японией и Южной Кореей;
  
  
• нарастающее противостояние США и Китая, тем более опасное с учетом перспектив корректировки китайской политики «неприменения первым» в направлении расширения трактовки «первого удара» со стороны противника.

Круг проблем весьма широк, поэтому снижение ядерной угрозы в региональном и глобальном масштабе – одна из ключевых задач для евразийских держав. Следует отметить, что одним из лидеров в этой области является Казахстан, отказавшийся от советского ядерного наследия и последовательно выступающий за нераспространение оружия массового уничтожения, ограничение вооружений и наращивание международного сотрудничества в области безопасности.

Многосторонний контроль над вооружениями

Предполагается, что возможные перспективы формирования многосторонних режимов контроля над ядерными вооружениями существуют в первую очередь в рамках пятерки официальных ядерных держав – постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Рис.2 Кандидаты в многосторонние режимы контроля над вооружениями. «Синие» державы ограничены действующими соглашениями, «Зеленые» –  логически следующие кандидаты на включение в режимы, «Красные» –наращивают арсеналы, «Серые» – «известные неизвестные». Источник: Brookings Institution.

По мнению авторов доклада, ситуация может развиваться следующим образом: в России и США, очевидно, не готовы принять численный паритет с Великобританией, Францией и Китаем, при этом сложно представить, что последние три страны согласятся зафиксировать неравные ограничения в договоре.

Вместо этого в качестве первого шага России и США предлагается заключить новый договор о сокращении ядерных вооружений до уровней значительно ниже рамок СНВ-3. 

Одновременно в переговоры формально или неформально должны быть вовлечены Великобритания, Франция и Китай с целью возможного принятия односторонних политических обязательств об отказе от увеличения своих ядерных арсеналов на период выполнения нового соглашения о сокращении ядерных вооружений между Россией и США. 

Соответствующие обязательства могут сопровождаться мерами доверия и прозрачности. Детальный обмен данными, скорее всего, недостижим, но Великобритания, Франция и Китай могли бы официально сообщить общее количество своих боеголовок. В случае успеха можно рассмотреть обмен данными по типам боеголовок и/или средствам доставки.

Дополнительная мера укрепления доверия, по мнению американских экспертов, может включать в себя обязательство государств воздерживаться от развертывания нестратегических ядерных боеголовок в непосредственной близости от средств их доставки.

В качестве еще одной меры укрепления доверия Россия и США могут предложить трем другим государствам присоединиться к некоторым из инспекционных мероприятий в рамках СНВ-3. Те, в свою очередь, могли бы открыть для ознакомительных визитов некоторые из своих ядерных оружейных систем.

Кроме того, пять государств могли бы осуществить более структурированный и подробный обмен мнениями по вопросам, касающимся стратегической стабильности, взаимосвязи между «стратегическими» баллистическими ракетами и противоракетной обороной, а также влиянием стратегических ударных систем в обычном оснащении на «ядерные» отношения между Россией и США, Россией и Китаем, США и Китаем.

Альтернативные решения

Ключевое препятствие для дальнейших многосторонних мер по сокращению ядерных вооружений видится в текущей военно-политической ситуации в мире, дополнительно усугубляемой разнонаправленным характером развития ядерных арсеналов «официальных» и «неофициальных» ядерных держав.

Любопытно, что в ходе анализа проблемы авторы не уделили должного внимания опыту Вашингтонского морского соглашения 1922 г., хотя и упомянули его как один из шаблонов контроля над вооружениями путем формирования пропорции по тем или иным видам вооружений для различных держав.

Представляется возможным обсуждение в рамках той же «пятерки» фиксации определенного количества ядерных боезарядов (ЯБЗ), разделив общее число и число развернутых, а также средств их доставки (однако это значительно более сложная задача). 

По аналогии с российско-американскими договорами в области стратегических наступательных вооружений предлагается не зафиксировать статус-кво (как было по линкорам в 1922 г.), а указать целевые показатели на определенный период времени в будущем Причем некоторым государствам можно предложить оставить возможность для роста.

Видится вполне возможным зафиксировать границу между стратегическим и тактическим ядерным оружием (в том числе с точки зрения степени боеготовности, а также политики применения), типами ракет по дальности, принципиальные отличия между МБР и РН для мирных целей и т.д.

В случае формирования аналога «Ограничений на укрепления и военно-морские базы» могут быть достигнуты важные договоренности, в частности, по ПРО, по географии размещения ТЯО, по «бастионам» патрулирования ПЛАРБ и далее вплоть до космоса (в прямом смысле этого слова).

В ходе дискуссии, возможно, будут найдены своего рода «секторальные» решения, т.е. ограничения/сокращения по отдельным видам оружия между отдельными державами: например, Россия, США и КНР способны сформировать «правила игры» в области гиперзвукового оружия, а США, Франция и Великобритания – отработать параметры «прозрачности» своих арсеналов и доктрин для внешнего мира в рамках союзнических отношений.

При этом существует вероятность, что Китай попробует соревноваться с США и Россией, предварительно согласившись на некие «мягкие» ограничения, при условии дальнейшего сокращения российских и американских стратегических ядерных сил и одновременного роста китайского технического уровня.

Отдельный и очень острый вопрос – сложная структура ядерных отношений в Южной Азии: говоря о взаимном ядерном сдерживании Индии и Пакистана нельзя забывать про Китай, который, являясь официальной ядерной державой, в ходе возможных дискуссий об ограничении собственного арсенала будет держать в уме и «неофициальные». Кстати, отчасти данный сценарий уже реализуется в ходе попыток Индии (и Пакистана) войти в Группу ядерных поставщиков, блокируемых Китаем под различными аргументами, несмотря на поддержку США.

Решить вопрос с израильским ядерным оружием, вероятно, можно только при формировании ближневосточной зоны свободной от оружия массового уничтожения, однако эта тема требует отдельного обширного рассмотрения.

В части КНДР возможны два подхода – смириться с их ядерным статусом и принять их в «клуб», либо идти по иранскому сценарию. Первый очень вреден для системы в целом, в том числе и для перспектив вышеизложенной концепции. Второй, напротив, может стать подспорьем в создании управляемой международной системы, однако в условиях эскалации такое развитие событий представляется маловероятным. Пожалуй, на сегодняшний день самая актуальная задача заключается не в денуклеаризации корейского полуострова, а в купировании условий для применения чучхейской бомбы.

Ценность совместного поиска

Вслед за экспертами Брукингса необходимо сказать, что даже само по себе начало дискуссии по рассматриваемому вопросу будет способствовать оздоровлению современной системы международных военно-политических отношений. Хорошим симптомом является  заявление «пятерки» по итогам встречи в Вашингтоне в сентябре 2016 г., в котором отмечается приверженность разоружению, а также подчеркивается готовность учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность. Кроме того, стороны обсудили свои ядерные доктрины, что представляет собой важнейший шаг на пути к возможным будущим многосторонним соглашениям.

Надо учесть еще одно острейшее противоречие в современных подходах к ядерному оружию, на которое указал независимый специалист по ядерной безопасности Дж. Дойл в своем программном документе о ядерном разоружении: понятия «ядерного сдерживания» и «ядерного нераспространения» взаимоисключающие. Необходимо искать новые концептуальные подходы, и в Евразии эти подходы надо искать с удвоенной силой, учитывая географическое распределение запасов ядерного оружия и его потенциальных целей.

Дмитрий Стефанович, независимый военный эксперт